Она одарила его сердитым взглядом. Он поднял руки:

— Извини.

А потом с удовольствием занялся своим филе и осушил два бокала вина.

Тони сам, отказавшись от помощи Рены, убрал пустые тарелки. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, подумать, как предложить вдове своего друга стать его женой и не показаться при этом жестоким и циничным. И решил, что лучше всего сказать ей правду.

Черт! Ведь на самом-то деле он никогда не думал вступать в брак ни с кем, кроме Рены. Когда-то они часто мечтали о том, что будет, когда они поженятся. Но у Тони появилась реальная возможность стать профессиональным гонщиком, а у Рены заболела мать. Надо было ухаживать за ней, помогать отцу вести дела. И Тони пришлось ее бросить. Он уехал один. Это была единственная ложка дегтя в его блестящей жизни. Он умолял ее приехать к нему, но она отказалась. Не смогла. У нее были обязательства перед семьей. Она любила виноделие, любила Пурпурные Поля. Она родилась для жизни в Напе, как он — для гоночных трасс.

Он обидел ее. Если честно, почти сломал.

Он звонил ей из разных мест, но она каждый раз говорила все более холодно и однажды попросила его больше ей не звонить. А через два года вышла замуж за Дэвида. Тони на свадьбу не пригласили.

Тони принес на подносе десерт: пирожные, фрукты, мороженое.

Рена с насмешкой наблюдала, как он расставляет все это на столе.

— Знаешь, — сказал он, — что бы ты там не думала, я родился не принцем. Дома мы все делали сами. Отцу так нравилось.

— А я считала, что ты привык, чтобы тебе прислуживали.

— Я и не отрицаю. Я богат и могу себе позволить…

— Закрыть ресторан на целый вечер, чтобы поужинать без посторонних?

— И это тоже.

— Я, кажется, должна считать за честь, что ты подаешь мне ужин. У тебя, наверное, имеются на то веские причины.

— Ты права. — Он посмотрел на десерт на столе и подвинул к ней тарелку с мороженым. — Ты же любишь мороженое. Так ешь.

Рена не заставила себя упрашивать. Схватив ложку, она погрузила ее в сладкое лакомство. Тони принялся за свою порцию.

Съев несколько ложек, Рена отодвинула тарелку:

— Ну, Тони, я поужинала с тобой. Здесь никого нет. Теперь ты можешь сказать то, что хотел.

— Я знаю, что ты меня ненавидишь, Рена, — начал Тони.

Она отвернулась и стала смотреть на фонтан в центре зала.

— Ненависть — слишком сильное чувство.

— Значит, ты меня не ненавидишь? — спросил он со слабой надеждой в голосе.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Я не это имела в виду.

Тони не смутился. Он был готов к подобному.

— Что сказал тебе Дэвид перед смертью?

Она села очень прямо:

— Это не твое дело.

— Конечно. Но я должен тебе сообщить, о чем он просил меня, Рена. Я хочу, чтобы ты услышала слова, которые он произнес, когда я ехал с ним в больницу.

У нее на глазах выступили слезы. А Тони не мог выдержать, когда она плакала. В ее взгляде мелькнул испуг, как будто прощальные слова Дэвида могли причинить ей новые страдания. Но она взяла себя в руки:

— Хорошо. Да, я хочу знать, что он сказал.

Тони старался, чтобы его голос не сорвался:

— Он сказал, что любит тебя.

Рена глубоко вздохнула. На глаза опять навернулись слезы.

— Что ты достойна счастливой жизни, — продолжал Тони.

— Он был очень добрым человеком, — прошептала она.

— В последний момент он думал только о тебе.

Одна слезинка скатилась с ее ресниц.

— Спасибо, Тони. Мне нужно было это услышать.

— Я не закончил, Рена. Есть кое-что еще. Она тяжело откинулась на стенку кабинки:

— Говори.

— Он просил меня заботиться о тебе. Защищать тебя. И я собираюсь поступить именно так. Рена, я хочу на тебе жениться.

Тони мог с таким же успехом заявить, что собирается полететь на Луну на метле: его последние слова звучали крайне комично. Но Рена не засмеялась. Она была шокирована и какое-то время молчала.

Ее сердце ныло оттого, что Дэвид в последние свои минуты думал не о себе, а о ней. Но тем не менее, если Тони сказал ей правду… Она рассердилась на своего ушедшего из жизни мужа. Как он мог просить Тони заботиться о ней? Защищать ее? Из всех людей на земле она меньше всего доверяла Тони, и Дэвид знал это.

Знал?

— Ты не можешь говорить серьезно, — пробормотала она наконец.

— Я серьезен как никогда, Рена. — Он в упор посмотрел на нее.

— Это смешно.

— Возможно. Но таково было последнее желание Дэвида.

— Он просил тебя жениться на мне? — Рена прилагала героические усилия к тому, чтобы не выйти из себя.

Тони кивнул:

— И я обещал ему это.

— Нет, нет, нет, нет! — Она так резко затрясла головой, что ее волосы выбились из пучка и рассыпались по плечам.

Тони упорно смотрел ей в глаза:

— Повтори мне его последние слова, обращенные к тебе.

— Он сказал, — начала она дрожащим голосом, — что любит меня. Что хочет, чтобы я сберегла Пурпурные Поля. — Она растерянно уставилась в стол. — Он знал, как много они для меня значат.

— И ты обещала ему?

— Да. Но я… — Она вспомнила свой разговор с Зелински. Ее хозяйство спасти невозможно. Как это ни тяжело, Пурпурные Поля придется продать. Она потеряет не просто наследство. Она лишится всего, к чему привыкла, что любила с детства. Но надо обеспечить ребенка, а сделать это можно, только продав виноградники. — Я не смогу сохранить их. Я уже решила продать землю.

Тони откинулся на спинку стула и наблюдал за усилиями Рены сохранить спокойствие. А у нее в голове крутилось столько мыслей, что голова разболелась. Она стала массировать виски, чтобы успокоить боль, и пыталась не смотреть на Тони.

— Ты ведь не хочешь продавать Пурпурные Поля? — спросил он мягко.

— Конечно нет.

— Ты знаешь, какова будет их судьба, если мы поженимся? Тебе не придется больше ни о чем беспокоиться. Я все улажу.

Она сидела, опустив голову. Ей не хотелось признавать, что брак с Тони решил бы ее проблемы и позволил выполнить данное Дэвиду обещание. Но она не хотела выходить замуж за Тони Карлино.

Он бросил ее, когда был так ей нужен!

Он ранил ее слишком сильно. Понадобился такой человек, как Дэвид, чтобы она оправилась от страданий. Она не могла доверять Тони. О браке с ним не могло быть и речи.