Та, скрипнув, подалась внутрь. Не ожидавшая этого девушка опасливо покосилась на нее и осторожно заглянула в открывшийся темный коридор. Доски были плотно пригнаны к окнам, и свет внутрь практически не проникал. Тогда девушка толкнула дверь сильнее, и она распахнулась, впустив за собой дневной свет с улицы. В середине прихожей виднелась лестница. Сверху доносился шум какой-то работающей машины. Что ж, по крайней мере в доме кто-то есть.

Расправив плечи, Джорджина переступила порог. Стук ее каблуков зловеще разносился по всему дому, но ей навстречу никто не выходил. Она поняла, что придется самой подняться по лестнице и объявить о себе.

При мысли о том, что придется тащить сумки наверх неизвестно сколько пролетов, она тихонько застонала, но лишь крепче вцепилась в тяжелые покупки и ступила на лестницу. Хороша же она будет, если предстанет перед мистером Мартином мало того что такой грязной и растрепанной, но еще и с пустыми руками! Нет, она покажет ему, что ее можно по праву назвать не только «светской бабочкой», но и женщиной, которая хочет и будет работать.

Джорджина не понимала, почему ей так важно было доказать ему это, но сейчас и не пыталась задумываться.

Она знала только одно: она будет сопровождать собственными фотографиями свои статьи, в которых вскроет всю несправедливость патриархального устройства жизни, где властью обладают мужчины, где женщину заставляют трудиться не покладая рук от зари до зари, а платят меньше, чем мужчинам за ту же работу. И это еще далеко не все мерзости! Наконец-то у нее появилась достойная цель в жизни!

Что же до Питера, то ее абсолютно не волновало, как он к этому отнесется. А если ему не понравится, пусть забирает свое кольцо и надевает его на руку какой-нибудь жеманной дурочке. Джорджина всерьез вознамерилась доказать всему миру, что у нее есть голова на плечах и что отныне она станет употреблять свой ум на вещи куда более достойные, чем план посадки гостей на очередном званом обеде.

По мере ее восхождения грохот работающего типографского станка все сильнее давил на уши. Ее каблучки гулко стучали по деревянным ступенькам, но их стук тонул в общем шуме. Оказавшись на втором этаже, Джорджина направилась вдоль по коридору, похожему на тот, что был внизу. Только здесь окна не были забиты досками и пропускали много света. Одна беда — душно.

Увидев впереди открытую дверь, девушка позволила себе опустить на минутку сумки на пол, чтобы привести себя в порядок. В то же мгновение типографский станок смолк, и дом погрузился в гулкую тишину. Джорджина случайно шаркнула ногой по полу, и эхо этого звука разнеслось по всему этажу.

В следующую секунду в дверях появился мистер Мартин. Лицо его было покрыто потом, очки съехали на нос. Он тряпкой вытирал руки, испачканные черной краской. Увидев Джорджину, мистер Мартин удивленно повел бровью. Когда же взгляд его упал на немыслимо дорогую фотокамеру, треногу и остальные принадлежности, он от потрясения открыл рот.

Лишь спустя минуту он оправился от изумления и вновь перевел глаза на стройную блондинку в шелковом платье, которая молча стояла и выжидающе смотрела на него. Губы его тронула улыбка. Сняв очки, он убрал их в нагрудный карман рубашки.

— Нашему брату журналисту всегда здесь рады, мисс Хановер. Прошу вас, заходите.

«Боже правый, что за прелестное создание!»

Солнечный свет, лившийся из окон и падавший на девушку, выбелил ее волосы почти до серебристого оттенка. На лице темнели грязные разводы, но после его приветственных слов оно осветилось такой лучезарной улыбкой, что по телу Дэниела от волнения пробежала сладкая дрожь. Ему вдруг нестерпимо захотелось обнять ее и прижать к себе покрепче.

Но он тут же мысленно себя одернул: «Она помолвлена с моим братом».

К горлу подкатил комок, и он минуту примерно не мог произнести ни слова, а потом хрипло пробормотал:

Вам не стоило сюда приходить, мисс Хановер.

Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

Я не для того тащила сюда все эти вещи, чтобы вы меня выгнали, мистер Мартин!

Дэниел ума не мог приложить, зачем ей понадобилось тащить сюда оборудование, но он был не в силах оторвать глаз от дорогой фотокамеры. В силу скудности бюджета он не мог позволить такой роскоши, а тот жалкий бюллетень, с которого он думал начать, мог вполне обойтись и без иллюстраций. Если уж замахиваться на фотографии, не худо бы обзавестись конторой в деловом центре города и основать издательскую компанию.

«Идея, что и говорить, заманчивая, да не про мою честь», — грустно подумал он.

Хотите меня сфотографировать? — нейтральным тоном спросил он и, подхватив самую тяжелую сумку, жестом пригласил ее войти.

Джорджина не стала дожидаться второго приглашения. Вошедший следом за ней Дэниел взглянул на свою комнату будто новыми глазами. Элегантное и, наверное, безумно дорогое платье его гостьи из синего шелка, освещенное солнечными бликами, только подчеркивало убогость окружающей обстановки. Неплотно пригнанные доски грубого пола, замызганные стены, матрас, брошенный в углу… Арендовав вместе с типографским станком целый этаж в этом доме, Дэниел справедливо посчитал, что вполне обойдется без гостиницы. Впрочем, пока на самой начальной стадии дел он не испытывал особой нужды в конторе. Равно как и во многих других атрибутах профессии.

Очень мило, — проговорила она, и, пораженный музыкой ее голоса, Дэниел даже не обратил внимания на саркастические нотки. Она обернулась к нему, — Скажите, это не вас случайно Питер вы швырнул на днях из своего магазина?

Дэниел пробежал рукой по нечесаным волосам — да] привести себя в порядок не помешало бы — и обратил на нее спокойный взгляд:

— А если меня?

— Тогда я пришла помочь вам в вашем деле. Питер уволил ту несчастную женщину, с которой вы разговаривали. Он сказал, что ей надо было знать свое место и не задирать нос. Скажите, у нее есть семья? Дети?

«Бойтесь данайцев, дары приносящих». А если еще перед тобой стоит такая девушка… Впрочем, Джорджина была вся растрепана и с ног до головы покрыта пылью. Ее даже нельзя было назвать красавицей, как, скажем, Эви. Она была в лучшем случае… интересна. Да, именно. Интересна. Дэниел смотрел в ее прелестные глаза и совсем позабыл про вопрос.

Услышав нетерпеливое постукивание ее каблучка, он очнулся. Закончив вытирать руки, проговорил:

Насколько мне известно, старая дева всего лишь преследовала свои корыстные цели. Впрочем, сожалею о том, что ее уволили. Карьеризм еще не повод для того, чтобы выгонять человека на улицу.

Из гостьи будто кто-то выпустил весь воздух. Она очень расстроилась и долго не могла ничего ответить. Дэниел молча ждал. Наконец Джорджина решительно нахмурилась и сказала:

Если вы хотите узнать, какая дискриминация против женщин процветает в нашем городе, загляните на фабрику моего отца. Я могу вам в этом помочь.