«Если у нее когда-нибудь появится нужда в деньгах, она вполне сможет зарабатывать себе на кусок хлеба карнавальным зазывалой, — усмехнувшись, подумал Дэниел. — Эти бедняки не пожалеют последних пенни, только бы попозировать перед ее фотокамерой».

С лица Джорджины не сходила счастливая улыбка, и она то и дело звонко смеялась, довольная первыми успехами, однако едва она заметила приближающегося мистера Мартина, как улыбка мгновенно сменилась растерянностью. Куранты на церковной колокольне пробили шесть, людей на улице стало гораздо больше, а длинные тени, протянувшиеся от домов, указывали на близость сумерек. Словно бы спохватившись, Джорджина стала торопливо убирать фотокамеру обратно в сумку.

Пожалуй, я провожу вас до дому, мисс Хановер. Вам не стоит в столь позднее время разгуливать по улицам одной, — проговорил Дэниел.

До ее дома было далеко, и, честно говоря, он не представлял, как она доберется туда своим ходом. Вместе с тем он был уверен, что поймать кэб в этом квартале им не удастся.

Не знаю… Скоро на фабрику за отцом приедет его экипаж, но он строго наказывал мне не показываться в этой части города. Может быть, мне удастся договориться с Блюхером и он скажет отцу, что просто захватил меня по пути?

Нервным движением она отряхнула пыль со своего платья и, перекинув камеру через плечо, нерешительно покосилась на нее.

Дэниел обо всем сразу догадался. О фотокамере ее отцу ничего не известно и скрыть ее от него не удастся. Взявшись за ремешок, он забрал у нее тяжелую сумку и проговорил:

Завтра утром я принесу ее к магазину «Маллони». С какой стороны должен показаться экипаж? Мы остановим его до того, как он доедет до фабрики.

Джорджина повела его вдоль по улице, но тут заметила идущую им навстречу ту самую красивую молодую женщину, которая работала у ее отца и которую она видела непринужденно разговаривающей с мистером Мартином. Потянув Дэниела за рукав, она кивнула в ту сторону:

Кто она? Мы не очень-то в хороших отноше ниях, но я хотела бы поговорить с ней. Вы не могли бы это устроить?

Дэниел поднял глаза на Дженис. Та нахмурилась и сделала попытку перейти на противоположную сторону улицы, чтобы не встречаться с ними. Он познакомился с ней через ее младшего брата, с которым сошелся еще в первый день своего пребывания в Катлервилле. А женщин Дэниел знал достаточно хорошо, чтобы верно растолковать сейчас ее реакцию. Он двинулся ей наперерез, дав понять, что хочет поговорить. Она остановилась, но нахмурилась еще сильнее.

Я провожу тебя домой, как только мисс Хановер благополучно сядет в экипаж, Дженис. Ты знакома с Джорджиной? Мисс Хановер, позвольте представить Дженис Харрисон. Она и ее родные единственные мои хорошие знакомые в этом городе.

Дженис нерешительно мялась на месте, бросая хмурые взгляды на Джорджину. Та же приветливо улыбнулась и протянула руку:

Я так рада, что нас наконец-то представили друг другу! Художник из меня действительно слабый, но, может быть, вы позволите мне вас сфотографировать? Вы очень красивы, и я уверена, что снимок получится просто замечательный.

Откровенная лесть подействовала на Дженис обезоруживающе. Она перестала враждебно коситься на элегантно одетую дочку своего хозяина, но в голосе ее угадывались прежнее упрямство и сдержанность:

У меня нет времени на всякие глупости. Мне пора домой, надо готовить ужин. Ты можешь меня не провожать, Дэниел.

Джорджина удивленно обернулась на мистера Мартина, но прежде чем успела что-то спросить, тот вмешался в разговор:

У Дженис есть младшая сестра, которая недавно поступила на службу в магазин «Маллони». Почему бы нам не начать с нее?

В это время из-за угла показался экипаж Хановеров, и Дэниел поднял руку с требованием остановиться. Не говоря ни слова, он помог Джорджине сесть в карету и дал знак кучеру трогаться. Девушка была возмущена столь бесцеремонным обхождением с ней, однако выразить свое негодование не успела, все произошло слишком быстро, и вот карета уже катила вперед по улице, а Дэниел и Дженис остались далеко позади.

Дэниел хмуро посмотрел вслед быстро удаляющейся Дженис — ох уж эти женщины — и бросился ее догонять. Насколько легче водить дружбу с мужчинами. Пара кружек пива, несколько соленых шуток — и вы уже не разлей вода. И никто не начинает недовольно кривиться, если ты разговоришься с кем-то еще. Да, ему было не в пример проще приятельствовать с лицами одного с ним пола. Да вот беда, Дэниелу общество женщин нравилось больше. До тех пор пока между вами не пробежит кошка, женщины — самые прелестные и милые создания на свете.

Может быть, если дать Дженис понять, что женитьба совершенно не входит в его планы, она успокоится и перестанет относиться к другим его знакомым женщинам как к соперницам? Надо будет отписать Эви и спросить на этот счет ее совета.

Джорджина! Как это называется? Мне передали, что ты провела здесь весь день! Откуда у тебя все это?

Появившийся в проходе между отделами женского трикотажа и ювелирным, Питер быстро приближался к ней, неодобрительно качая головой. Джорджина балансировала вместе с громоздкой фотокамерой на верхних ступеньках стремянки.

Обернувшись, девушка весело улыбнулась и проговорила:

— Во-первых, далеко не весь день. Я приходила утром, но потом ушла, а вернулась всего несколько минут назад. Сейчас совсем другое освещение. Видишь, как переливаются рубины под лучами солнца? Я думала, ты мне обрадуешься…

— Я бы обрадовался, если бы был уверен, что ты пришла ко мне. Спускайся сейчас же, пока не упала!

Питер крепко ухватился рукой за стремянку, а другой обнял Джорджину для подстраховки за талию.

Казалось бы, столь явное выражение заботы со стороны Питера должно было найти соответствующий отклик в ее душе, но она не чувствовала ничего, кроме раздражения. Ей даже захотелось наступить ему на ногу, но она в последний момент передумала. Питер страшно действовал ей на нервы, но это еще не повод для детских выходок. Спустившись со стремянки, она обернулась к нему и вновь очаровательно улыбнулась:

Мне льстит твое беспокойство, Питер. Ты проводишь меня домой или я подожду Блюхера?

На первый взгляд казалось, что мистер Мартин выше ее жениха, но сейчас она поняла, что это скорее всего обман зрения. Просто у Питера были очень широкие плечи, и из-за этого он не производил впечатления высокого человека. Физическая мощь Питера порой пугала Джорджину. Она понимала, что в случае чего он легко с ней справится, и ее это смутно беспокоило. Впрочем, сейчас, когда он отпустил ее и нерешительно пробежал рукой по своим густым вьющимся волосам, то стал похож скорее на мальчишку, и она мгновенно успокоилась.

У моего отца сейчас совещание на сталеплавильне, и я уже опаздываю. Но я, конечно, могу подождать Блюхера и посадить тебя в карету…

Джорджине сегодня уже сообщили в магазине, что мистер Маллони являлся также владельцем сталепла-вильни и газовой компании, где управляющими были его другие сыновья. Клерки в магазине слыли весьма осведомленными людьми, и поговорить с ними по душам оказалось очень полезно. Сжалившись над бедным Питером, она ободряюще похлопала его по руке: