— Да я… — запиналась хозяюшка, — я никогда не стирала собак.

— А, может быть, всё-таки попробуете? — Косматый чёрный пёс умоляюще смотрел и подвывал.

— Ну что ж, заходи. Посмотрим, что с тобой можно сделать.

Снежок нерешительно вздохнул и, осторожно ступая, вошёл в квартиру. Чистота… Порядок… Светло и уютно. Ещё чернее кажется чёрный Снежок.

Посмотрела на него хозяюшка и говорит:

— Ты меня прости, пожалуйста, Снежок, но, может быть, ты просто не очень часто моешься?

— Я?! Не моюсь?! — Пёс даже взвизгнул от обиды, — Да я три раза в день моюсь специальным собачьим шампунем. А всё чёрный.

— Собачий шампунь — это, конечно, хорошо. Но если ты не против, я помою тебя другими шампунями.

— Я нисколько не против. Делайте всё, что нужно. А то ведь… даже кошки смеются! — снова всхлипнул пёс.

И хозяйка стала его мыть. Сначала жёлтым шампунем, потом зелёным, потом синим, потом розовым, потом порошками «Лотос» и «Астра», потом держала в отбеливателе «Лебедь». Потом тщательно прополоскала кипячёной водой, потом водой с уксусом. А Снежок и не думал белеть.

— Придётся кипятить, — решительно сказала хозяюшка.

— Да я же сварюсь! — испугался пёс.

— Не волнуйся, — успокоила его хозяюшка, — не тебя, а твою шкурку кипятить буду. Шубку свою чёрную снимай.

— А как же я? А в чём же я?

— А ты пока надень вот это.

А хозяйка протянула Снежку халат: толстый, махровый, белый-белый в мелкий сиреневый цветочек. Снежок быстро сбросил шубку и влез в халат. Халат оказался в самый раз. Он так шёл Снежку, что, казалось, пёс в нём и родился.

Хозяюшка стала кипятить косматую чёрную шкурку. И опять напрасно. Ни один волосок не побелел. Расстроилась хозяйка:

— Не могу помочь тебе, собаченька.

Совсем загрустил Снежок. Уже хотел переодеваться в свою чёрную шубку-шкурку. Вдруг хозяйка задумалась о чём-то и спрашивает:

— А если ты будешь не совсем белый, а в цветочек, как этот халатик? Снежок подошёл к большому зеркалу, долго рассматривал себя и остался очень доволен:

— Здо-о-орово! Просто замечательно! Нарядно-то как! Эти вредные кошки завидовать будут! Только вот рукавов нет для задних лап.

— Ну, Снежок, это не беда.

Взяла чудо-хозяюшка ножницы, иголку, нитки. И вот уже готова чудесная махровая шкурка, белая с сиреневыми цветочками. Смотрится Снежок в зеркало — насмотреться не может.

А хозяюшка аккуратно сложила чёрную шкурку, положила её в пакет и перевязала лентой.

— Захвати с собой, может быть, твой странный хозяин Угольком тебя назвать захочет.

…Так появился махровый белый пёс в сиреневый цветочек. И если ты встретишь его, он обязательно расскажет тебе о чудо-хозяйке, с которой крепко сдружился.

Котёнок Кис был маленьким и со всеми хотел дружить. А больше всех — с окном: большим, блестящим, прозрачным.

— Вы самое красивое на свете! — сказал окну Кис.

Раздался звенящий лёгкий смех.

— Неужели самое красивое? — рассмеялось окно.

Кис не мог подобрать слов:

— Вы… Вы… Вы…

— Не хвали — перехвалишь, — рассыпался голос окна. — Лучше прыгай ко мне.

— Высоко, — испугался Кис, — а я маленький.

Окно перестало звенеть, будто ожидая чего-то. Долго ждать не пришлось. Котёнок прыгнул. Два горшка с фиалками — один с белыми, другой с лиловыми — быстро раздвинулись, уступая котёнку место на подоконнике.

— Давай знакомиться, — одобрительно зазвенело окно.

— Я котёнок Кис. Милое окно, вы такое красивое! А почему вы прозрачное? А за вами — это что? — пригляделся Кис, — Какие-то чёрные прутья? Зачем они? Такие некрасивые…

— Я прозрачное, потому что так захотели люди. Им приятно видеть то, что за мной.

— Приятно видеть эти грустные чёрные прутья?!

— Придёт время, малыш, и из-за этих, как ты говоришь, грустных прутьев ты забудешь обо мне.

…Шли дни. Осень дождливая кончилась. Зима пришла. Котёнок подрос немножко. Горшочки с фиалками уже привычно уступали ему место на подоконнике. Блестящее окно стало ещё красивее, наряднее.

Сначала на стекле появились прекрасные звёзды-снежинки. Затем чудесные белые кружева. Потом они превратились в бурное море. А потом друг окна Мороз нарисовал на стекле пушистые ёлочки-лапы. Они были, как настоящие. Это случилось как раз под Новый год.

Котёнок Кис очень сдружился с красивым окном, привык к его звенящему голосу. И, конечно же, думать забыл о голых прутьях на улице. Кто-то как-то между прочим сказал ему, что они называются кустами, деревьями.

А чудесные превращения окна продолжались. На стекле появлялись то невиданные узоры, то снова волшебные кружева, то опять разные снежинки. И ни разу прекрасные рисунки не повторялись. Каждый день — новые.

Потом пришёл месяц март. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что солнечные лучи стали ярче, и оттого узоры на окне засверкали тоже ярче. А плохо, потому что солнце стало горячее и чудесные рисунки быстро исчезали.

А потом произошла страшная неприятность. Она называлась — ремонт. Котёнку на время запретили входить в комнату с окном. Долго тянулся ремонт. Долго не виделись котёнок и окошко. Прошёл апрель, половина мая. Наконец неприятности кончились, ремонт ушёл насовсем.

Кис тут же помчался к окну. Фиалки не забыли его — уступили место. Мгновение — Кис на подоконнике… И… Он забыл об окне. Обо всём забыл: он увидел, что чёрные ветки превратились во что-то прекрасное, зелёное-зелёное. Казалось, что деревья и кусты живые! А может, так оно и было. Маленький Кис увидел это зелёное чудо не только глазами, но и ушами, и носом. Недавно распустившиеся листочки шелестели какую-то, только что сочинённую мелодию. А как они пахли!

Маленький Кис замер. Он и не заметил, что самого окна почти не видно: распахнуто окно. Застыл котёнок на миг и кинулся, — хорошо — этаж первый, — в зелень. На всё лето кинулся. Он забегал домой. Иногда. Но там, в зелёном тёплом времени года, что зовётся лето, ему было гораздо лучше.

А окно? Окно не ошиблось. Котёнок забыл о нём. Правда, иногда, когда Кис дремал в зелёной траве, ему снились белые звёздочки и мохнатые новогодние лапы. Окно не обижалось. Могло ли взрослое умное окно сердиться на котёнка, который просто голову потерял.

И ещё. Окно точно знало, что тепло — не навсегда, что придут холода. Окно знало, что его хозяйка замёрзнет и попросит не пускать домой холод. И окно закроется. И тогда, в этом мудрое окошко не сомневалось, подойдёт повзрослевший Кис и немного виновато посмотрит вверх. Фиалки, белые и лиловые, недовольно — они ещё не совсем простили котёнка — уступят ему место, и Кис легко прыгнет на подоконник.