— Только не говори мне, что он купил что‑нибудь еще!

— Я не знаю, — честно призналась Дженнифер.

— Ты поражена его стоимостью?

— Нет, — откровенно сказала она. — Его ценность для меня ничего не значит, кроме того, что я должна заботиться о нем в интересах клиента. Я очарована его происхождением. Кто огранил этот камень, кто владел им до твоего отца, как он был найден, — вот что меня интересует. — Она нахмурилась. — Короткого телефонного звонка было бы достаточно, чтобы предупредить меня, что ты собираешься вылететь на Сицилию сегодня вечером.

— Суть безопасности заключается в молчании, — настаивал он. — Чем меньше людей знает о моих планах, тем в большей безопасности эти планы находятся.

— Ты не доверяешь мне?

— А ты мне доверяешь? Мы едва знаем друг друга.

— А твой план полета случайно оказался готов…

— Мой самолет всегда заправлен и готов к вылету. И конечно, ты не упустишь возможность поработать с коллекцией сказочных драгоценностей моего отца. У тебя есть тридцать секунд, чтобы принять решение. — Он начал тормозить, не отрывая глаз от дороги.

— Коллекцией твоего отца… — Джен больше не могла сопротивляться.

Наградой ей была его легкая улыбка.

— Эксперты с многолетним опытом откусили бы себе руку за такой шанс. Почему ты выбрал меня, Люка?

— Мне нужен твой свежий взгляд.

— Не верю.

— Ты учишься на геммолога, не так ли?

— Учусь, это ключевое слово, — согласилась Джен.

— Но ты — лучшая на своем курсе.

— Я — студентка. Для твоей работы нужен скорее профессор, чем ученица.

Он пожал плечами.

— Я ценю новые идеи и свежий подход.

— Я смогу встретиться с твоим отцом?

— Нет. Он недавно отошел от дел и уехал отдыхать во Флориду.

— Разве он не захочет забрать с собой драгоценности? Или хотя бы взглянуть на свое последнее приобретение?

— Он мне доверяет. — Люка фыркнул. — Он может не любить меня, но он мне доверяет.

Джен нахмурилась: она выросла в абсолютной уверенности в том, что у нее есть любящие родители. Возможно, из‑за этого ей с таким трудом удалось перенести их гибель.

— Мой отец не любил своих сыновей, — бесстрастно объяснил Люка. — Он презирал нас.

Дженнифер не стала развивать эту тему. Она чувствовала горечь и боль Люки. Он впервые открылся ей, и она начинала понимать, почему Рауль чувствовал себя брошенным.

— Ты выглядишь обеспокоенной, — сказал Люка, вскользь взглянув на нее. — Хочешь повернуть назад?

— Я не настолько сумасшедшая, чтобы позволить тебе это сделать и потерять такой шанс. Коллекция твоего отца считается единственной в своем роде.

— Да, в этом ему нет равных, — согласился он с иронией в голосе.

Быстрый взгляд Люки глубоко проник в ее сердце, и оно отозвалось бешеным стуком. Но если он думал, что отсутствие диплома с отличием или известной фамилии помешает ей справиться с трудностями, он ошибался.

— Я все еще могу отвезти тебя назад, — предложил он, замедляя скорость при виде съезда с дороги. — Мы будем ездить по кольцевой, пока ты не примешь решение.

— Я уже решила. Я еду с тобой.

— Хорошо. Мы поговорим в самолете.

Она рассчитывала на это.

Люка расслабился. Джен — нет. Да и как она могла? Лидии понравилось бы такое приключение. Ее сестра обладала искрометным характером и тут же бросилась бы навстречу неизвестности, вне зависимости от потенциальных опасностей. Дженнифер всегда была более осмотрительной.

— Кстати, а где Императорский бриллиант?

— В багажном отделении моего самолета. Я надеюсь, ты хмуришься не из‑за того, что летишь в одном самолете с проклятым камнем?

— Я не верю в проклятия, — откровенно сказала Дженнифер. — А ты?

— Я верю только реальным фактам, — заверил ее Люка.

Эта откровенная Джен нравилась ему так же, как игривая Джен в костюме кролика. Люка не мог представить, что у Рауля с ней был роман, и это успокаивало его мужскую гордость. Брату нравилось все простое и легкое, а Джен была другой. Ему хватило одного взгляда на красочный интерьер ее комнаты, чтобы понять это. Будучи тихой и скромной на работе, она раскрывала свою индивидуальность дома. Джен не следовала модным тенденциям, она сама создавала их для себя, и это выделяло ее в однообразном и пресном мире. Ее молочная кожа, золотисто‑рыжие волосы и чистые зеленые глаза были далеки от канонов классической красоты. Но Джен даже отдаленно не беспокоилась по поводу собственной внешности. И тем волновала и интриговала его.

Выехав на аэродром, Люка подъехал к самолету и остановил автомобиль возле него. Только сейчас эта смелая, осторожная и непредсказуемая девушка, которая заслужила доверие его брата, начала колебаться. Он заметил это, глядя на ее побелевшие пальцы, вцепившиеся в ручку двери.

— Вот мое мнение об Императорском бриллианте, — сказала она с легкой дрожью в голосе.

Люка догадался, что она тянет время.

— Продолжай. — Он откинулся назад.

— Я думаю, что камень считается несчастливым, потому что люди, владевшие им, имели слишком много и хотели иметь еще больше, не считаясь ни с чем.

Именно так думал он сам. Накопление все больших и больших богатств было единственной заботой дона Тебальди. Люка всегда считал, что холодность отца ускорила смерть его матери. Со временем он пришел к выводу, что отец любил ее, но не знал, как это показать. А когда мать ушла из жизни, отец погрузился в свои переживания, и горечь потери многократно возросла с годами. Джен заставила его вспомнить о вещах, о которых он давно не размышлял.

— Это интересная теория, — сказал он.

— Это факт. В Императорском бриллианте нет ничего плохого. Этот драгоценный камень красив и безупречен. Возможно, некоторые люди, вступающие с ним в контакт, добиваются подобного совершенства. Но они обязательно будут разочарованы, потому что жизнь человека гораздо сложнее, чем камень.

Люка посмотрел на нее долгим заинтересованным взглядом.

— Теперь, когда ты высказалась, ты готова идти?

Джен внутренне собралась и ответила:

— Да, готова.

— Ты действительно увлечена своей работой, — отметил он, помогая девушке выйти из машины. — Страстно увлечена.

— Это правда. Возможно, я пока не слишком квалифицированна, но все, что я делаю, я делаю хорошо. Это благодаря моей семье. Моя мать была уважаемым специалистом по геммологии, и я изучаю драгоценные камни и минералы с тех пор, как научилась читать.

Стоя на первой ступеньке трапа, она повернулась к Люке.