Но он пришел. Они опять сидели в кухне: Нина угощала его телятиной под соусом, приготовленным из его грибов, и только сейчас рискнула спросить:

— Ваши обстоятельства как-то изменились?

— Да, во всяком случае, на ближайшую зиму. Мой товарищ по прежней работе предлагает мне караулить его дачу в Озерках. Если позволите, я ему от вас позвоню.

Нина позволила, но товарища не оказалось на месте.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Да нет… Мы договаривались сегодня вечером заехать к нему на дачу, а его до сих пор нет дома.

Нина сказала, что еще не так поздно, и товарищ может появиться в любую минуту, и они вместе стали ждать.

Было уже начало двенадцатого, когда Юрганов набрал номер в последний раз: телефон товарища по-прежнему не отвечал.

— Вам, наверное, негде переночевать? — спросила она.

Оказалось, что переночевать он может в деревне, где провел лето, но деревня, как выяснилось, находится далеко, и добраться до нее ночью в любом случае невозможно.

— Куда же вы делись прошлый раз, когда ушли от меня? — спросила Нина.

— Переночевал на бульваре. Ничего страшного — сейчас тепло.

— Почему же вы ничего не сказали? Вы могли бы остаться у меня.

— Не хотел вас затруднять.

— Ну почему же не хотели, если я — Ульяна?

И он остался. Нина постелила ему на кухонной кушетке, и Вася по старой привычке устроился у него на животе.

Хозяин дачи нашелся только под вечер следующего дня.

— Слушай, старик, у меня немного изменились планы, — сказал он Юрганову. — Если бы ты мог неделю или дней десять подождать, а? А то, видишь ли, жена хочет еще побыть на даче. Перезвони мне числа двадцать пятого, хорошо?

И Юрганов остался у Нины. Утром она уходила на работу, а он убирал свою постель, чистил овощи, из которых Нина варила обед, кормил кота, поливал цветы, иногда ходил в магазин. В квартире поселились его вещи: в ванной — зубная щетка, в стенном шкафу — летняя куртка, в прихожей — сшитые белыми суровыми нитками войлочные шлепанцы. Вечера они проводили за разговорами, телевизор почти не включали и часто выходили постоять на балкон, посмотреть на дождь.

Ночью Нина, лежа в постели, вспоминала его рассказы, пытаясь представить себе его прошлую жизнь, перебирала в памяти его слова, взгляды, жесты, удивлялась тому, как много у них общего: им нравились одни и те же стихи, одна и та же музыка, одни и те же книги. Вспоминала, как трогательно он ведет себя с котом и как кот, недоверчивый и осторожный, платит ему той же монетой. «Чем все это кончится?» — спрашивала себя Нина и не находила ответа.

Что-то мешало ей разобраться в своих чувствах. Возможно, если бы он повел себя, что называется, как мужчина, она бы ответила ему. Если бы он дал понять, что она ему нравится, что он видит в ней женщину, она бы не осталась к этому равнодушной. Но он этого не делал. Правда, время от времени она ловила на себе его взгляд, и этот взгляд смущал ее, и она отворачивалась, чтобы он не заметил ее смущения. Однако дальше взглядов дело не шло.

Конечно, она могла бы подтолкнуть его, помочь справиться с неуверенностью в себе или чем-то еще, что мешало ему повести себя более решительно, но это казалось ей невозможным. Почему? Она не знала. Когда ей казалось, что он ведет себя как впервые влюбленный пятнадцатилетний мальчишка, ей становилось смешно, а он сам представлялся ей жалким и недостойным внимания. Но иногда она видела в его поведении не раздражавшую ее мальчишескую робость, а мужскую сдержанность, и тогда в ней самой просыпался то ли бес противоречия, то ли упрямство, то ли женское кокетство. К тому же, воспоминание о том, что еще недавно он жил у них под лестницей, не облегчало ее задачи.

«Скоро он поедет сторожить свою дачу. И все кончится само собой», — говорила себе Нина, пытаясь делать вид, что верит собственным словам. И спокойно засыпала, не подозревая, что история эта закончится намного быстрее и совсем не так, как она рассчитывает.

От Марго она все тщательно скрывала. В гости ее не звала и, говоря с ней по телефону, внимательно следила за собственными интонациями: обмануть Маргариту Витальевну было трудно. Впрочем, в эти дни к Марго, наконец, вернулся ее бывший муж, Евгений Михайлович, и она, поглощенная собственными переживаниями, меньше обычного интересовалась жизнью подруги.

Была у нее и еще одна забота: она боялась, как бы кто-нибудь из соседей не увидел и не узнал в Юрганове бомжа. И больше всего опасалась своей пожилой приятельницы со второго этажа, которая имела привычку часто обращаться к ней со всевозможными просьбами.

В один прекрасный день случилось то, что неизбежно должно было случиться.

Вернувшись домой, Нина застала у себя соседку, мирно попивающую с Юргановым чай.

— Ниночка, вы извините, что я без разрешения распорядилась вашим приятелем, но вас не было, а мне так нужна была помощь…

— Я надеюсь, Зинаида Ивановна, вы ее получили? — спросила Нина, шутливо кивнув в сторону Юрганова.

— Что вы, что вы! — воскликнула старая дама. — Лев Александрович мне очень помог. Я уговаривала его остаться у меня пить чай, но он отказался, и мне пришлось спуститься к вам, чтобы угостить вас обоих своим вареньем. Попробуйте! Замечательное варенье из райских яблочек. Не правда ли, Лев Александрович?

«Слава Богу, она, кажется, не узнала его», — подумала Нина, и, когда соседка ушла, спросила:

— Чем вызван такой восторг? Что вы сделали?

— Ничего особенного: помог передвинуть шкаф и перенести горшок с цветком.

Чуть позже, ближе к вечеру, Нину ждал еще один сюрприз. Услышав несколько настойчивых звонков в дверь, она сразу поняла, что это Марго, но деваться было некуда, и Нина пошла открывать.

Они приехали вместе: Марго и ее бывший муж, которого Нина не видела больше года. Оба улыбались и напоминали пару голубков.

— Нинон, мы за тобой, — сказала Марго тоном, не допускающим возражений. — Одевайся!

— Рада вас видеть такими… лучезарными, — ответила Нина, — но поехать с вами, к сожалению, не могу. Я не одна.

— Не одна? Ну так поехали вместе! — и Марго, прорвавшись вглубь коридора, бесцеремонно заглянула в комнату. — Я надеюсь, вас не так много?

Нина видела, с каким любопытством Марго разглядывает Юрганова, и с ужасом представила себе, что будет, если она узнает правду.

— Нет, Марго, ничего не получится. Покатайтесь без нас.

Марго, чье любопытство было удовлетворено, не стала настаивать и кивнула своему спутнику, что пора идти, а Нина, закрывая за ними дверь, почувствовала, что у нее дрожат руки. И тут оказалось, что ее ждет еще один сюрприз.

— Нина, — сказал Юрганов, — послезавтра я уезжаю в Озерки.