Луна тряхнула головой, звякнула уздечкой.

– Но всё это было очень, очень давно. Папаша и Мамаша умерли, братья и сёстры выросли и перебрались в собственные кибитки, чтобы растить там своих детей. Все, кроме Розабель, которую мечта повела к звёздам. Фамилия её была Звездай, и глаза у неё сияли, как звёзды. Мы были не разлей вода, всюду ходили вместе: она записывала, как меняется ночное небо, искала интересные знаки, рисовала на стенах фургона созвездия. Любимым её созвездием был Пегас, крылатый конь.

Винни подняла глаза к тёмному небу. Она видела там это созвездие – узор из сверкающих звёзд, рассыпанных у них над головами.

Луна продолжила свой рассказ:

– Мы с Розабель почти не расставались, вот разве что она уходила за едой или дровами. Луна и Звезда – она часто говорила, что наша дружба началась на небесах.

– Каждой кастрюле нужна крышка, каждому чулку – ботинок, – тихонько кивнул Габриэль, вспомнив своего особенного человека. – Каждому нужен кто-то особенный.

В своём сердце он по-прежнему хранил верность Винстенли Пепперу, рассеянному учёному из Старкросса, который больше 350 лет назад помог ему вылупиться из яйца.

Луна глубоко вздохнула:

– Однажды вечером мы остановились в какой-то деревне. Обычно мы держались проулков, подальше от толп и фонарей, но у меня разболталась подкова, и Розабель боялась, что я захромаю. – Все вслушались, потому что голос Луны понизился почти до шёпота. – Поздним летним вечером мы выехали на деревенскую площадь, нас окружили люди, восхищаясь расписной кибиткой. Все говорили: как мне, лошадке, повезло, все восторгались моими голубыми глазами и длинной белой гривой. Вскоре подошёл торговец лошадьми и стал приставать к Розабель с кучей денег. Она рассмеялась и прогнала его. Потом поцеловала меня в чуб, привязала к дереву и пошла искать кузнеца. – Луна повесила голову и закрыла глаза. – И больше я её не видела.

– Что? Но… – Винни была ошарашена. – Почему?

– Как только Розабель отошла, меня украл этот самый торговец лошадьми. Спрятал очень далеко – посадил на цепь посреди леса. Я всё ждала и ждала, но Розабель меня так и не отыскала. А без неё жить дальше не имело смысла. Сердце моё разбилось, и я умерла.

По длинному бархатистому носу скатилась слеза. Лошадь громко всхлипнула.

– Понятное дело, после этого торговец сказал, что кибитка эта про́клятая и бросил её гнить в лесу. Вот только никто же не знал, что в неё по-прежнему впряжён мой дух.

– Привязаны к дому, где остались наши самые лучшие воспоминания, – прошептал Живчик, посмотрев на друзей. – Мы это понимаем.

– Я не сразу сообразила, что стала призраком. Собственно, только тогда, когда в кибитку вселился Быстроног Джаспер – тут мне стало ясно, что я, видимо, умерла. Он сказал, что я теперь – его лошадь и имя моё – Бурая Берта, а не Луна Звездай. – Луна тряхнула белой гривой, колокольчики зазвенели, она презрительно фыркнула. – Но я втайне так и продолжала искать Розабель. – Она снова подняла глаза к небу и взглянула на Пегаса. – Я много лет гляжу на созвездия в надежде, что и Розабель смотрит на те же звёзды.

Любимцы сидели, онемев, и не знали, что сказать. Как ужасно, страшно и грустно. Какая она храбрая.

Бедная Луна.

Бедная Розабель.

Всю неделю Любимцы вставали рано и трудились изо всех сил, чтобы как следует подготовиться к этой ночи с миллиардом звёзд. Габриэль составил длинный список дел и ставил возле сделанных галочки, а Винни звонила, куда нужно. Мартин следил, чтобы у Луны было вдоволь имбирных пряников, а Валентин с помощью красок и блёсток из Винниного набора для рисования изготовил очень изящные вывески.

В одно прекрасное утро леди Пеппер поддела стамеской одну из кухонных половиц и вытащила из-под неё коробку со старинными серебряными столовыми приборами. Там, на ложе из выцветшего синего бархата, лежали дюжины прелестных средневековых ложек.

Леди П. припрятала их много лет назад по совету родственников, поскольку ложки в Старкроссе имели свойство таинственным образом исчезать. На каждой было выгравировано название того или иного созвездия, а на ручке красовались буквы «АП».

– Какая красота! – изумлённо выдохнула Винни, заглядывая маме через плечо. – А что значит АП?

– Не знаю, доченька, наверное, инициалы какого-нибудь древнего родича, – предположила леди Пеппер. – Но нам подходит идеально, правда? Когда ты заговорила про банкет для астрономов, я сразу про них подумала. После этого оставалось только вспомнить, куда я их засунула.

Орландо тут же ополоумел. Он в жизни не видел таких чудесных предметов и влюбился в них по самые уши.

Стоило леди Пеппер отвернуться, как обезьянка принималась любовно начищать приборы один за другим, мурлыча колыбельную и рассказывая сказочки. А когда они начинали сверкать почище сверхновой звезды, Орландо аккуратно складывал их обратно в бархатную коробочку, точно младенцев в колыбельки.

Пока Орландо каждое утро тешился своими ложечками, все остальные приводили в порядок старую оранжерею. Весь остаток недели Винни с Живчиком выдирали толстые переплетённые ветки плюща и винограда, которые росли там с незапамятных времен. Призраки ломали их, Винни орудовала топором и пилой. Мартин стирал грязь с окон – и оранжерея будто бы вздохнула с облегчением, когда в неё хлынул неяркий осенний свет. Живчик и Валентин своими мощными лапами закапывали «археологические ямы», а потом ставили на место вывалившиеся плитки – в результате пол стал гладким, как блин.

После этого за дело принялся Габриэль: он ездил по полу на попе, отполировав чёрную и белую плитку, как лёд на катке. Летучих и обычных мышей разогнали, из фонтана вытащили сапоги, шляпы и интересные книжки. Винни притащила древние столы и стулья, расставила их длинными рядами. И вот оранжерея превратилась в сверкающую страну чудес.

После трудового утра они позволяли себе днём отдохнуть и хоть немножко побыть с новой подругой. Чем ближе они узнавали Луну Звездай, тем отчётливее понимали, что открыли дверь в пустую комнату, и оказалось, что она набита волшебными сокровищами.