А потом вдруг поняла — нет, имело…

Еще утром, я ожидала, что моя жизнь совершенно изменится, в ней появится тепло и нежность прикосновений, счастье быть рядом с любимым… Потом я снова обвела взглядом библиотеку и сердце снова наполнилось ликованием, но стоило посмотреть на мое свадебное платье…

— Миссис Этвуд, девушка будет спать там, где сочтет нужным! — раздалось вдруг в глубине замка.

Я напряглась, прислушиваясь к беседе, которая определенно касалась меня. То, что начала торопливо говорить экономка я не расслышала, а вот слова ленд-лорда были слышны отчетливо.

— То есть вы хотите сказать, что она настойчиво желает спать в моей спальне? Да? Точно? Вы уверены? Почему я иронизирую? Ну потому что исходя из ваших слов обнаженная и охваченная пылом страсти особа жаждет моего присутствия раскинувшись на моей постели. То есть я вас не так понял? Вы уверены? Теперь вы утверждаете, что в замке нет свободных комнат, и именно поэтому свежая юная и на все согласная деревенская дева будет спать в моей кровати, ибо больше ей спать негде?! Превосходно, миссис Этвуд. Что ж, в таком случае вы можете поселить девушку в моей спальне, а я превосходно переночую в одной из «неподготовленных для приема гостей» спален.

После послышались шаги, затем распахнулась дверь и ленд-лорд замер на пороге, с тревогой глядя на меня. Я смотрела на него с тем же чувством, не зная чего вообще можно ожидать от правящего Кондора. Возникла конечно мысль устроить истерику и прочее, но после всего того, что ему незаслуженно наговорил прежний ленд-лорд, обвинять лорда Хеймсворда было как-то неудобно. Хотя, конечно, повод у меня имелся, и вспомнив об этом я даже было открыла рот, но Кондор опередил меня нервным:

— Уже готовы мне отдаться?

— Снова иронизируете? — не стала скрывать того, что часть разговора с миссис Этвуд была мной услышана, поинтересовалась я.

— А если я совершенно серьезен? — вдруг именно совершенно серьезно произнес лорд Хеймсворд.

— Да никогда! — совершенно искренне воскликнула я.

Мне, вероятно, показалось, но кажется, моя категоричность заметно испортила настроение ленд-лорду. Впрочем, он быстро взял себя в руки и произнес:

— Вам в любом случае придется подумать об этом.

Я выразительно окинула взглядом огромную библиотеку, затем с улыбкой посмотрела на правящего Кондора. Он усмехнулся и выразительно окинул взглядом меня, после чего моя улыбка померкла, зато его сверкнула в полумраке.

Между нами определенно началось какое-то ненормальное противостояние. Что было крайне печально, потому как мне казалось, мы уже пришли к некоторому консенсусу, в том смысле, что можно меня уже оставить спокойно читать и не мешать мне в принципе?

Я отложила раскрытую книгу на столик, сложила руки на груди и спросила:

— Почему вы сказали, что мне в любом случае придется подумать об этом? О чем об этом?

Лорд Хеймсворд вошел, закрыл дверь за собой, прислонился плечом к дверному косяку, тоже сложил руки на груди, постоял, глядя на меня. На бледном, покрытом застарелыми шрамами лице, одновременно отражались и гнев, и ярость, и разочарование, и вместе с тем какая-то мрачная решимость. И решимость крепла, едва взгляд его переместился с моих глаз на все иное, что скрывалось под свадебным платьем.

— Простите, вы не могли бы не смотреть на меня так? — нервно попросила я.

— Как «так»? — несколько устало спросил Кондор. — Вы привлекательны, я бы даже сказал весьма привлекательны, и, глядя на вас, я все более убеждаюсь в правоте слов лорда Гордона — я был действительно ослеплен, поддался эмоциям и сиюминутному порыву.

Мне стало как-то неуютно и от его слов, и от его взгляда, скользившего теперь по моим распущенным в соответствии с традициями волосам.

— Не так уж я и привлекательна, — нервно произнесла, перекинув волосы через плечо и принявшись быстро плести косу. — Ко всему прочему будем откровенны — вы сами не ожидали того, что случится, а потому лорд Гордон, что бы он там не наговорил, был основательно и категорично не прав!

— Как знать, — тихо отозвался Кондор.

Доселе никогда не ощущавшееся мной странное чувство беззащитности, вдруг появилось, заставив нервничать, и я даже не совсем осознавала, по какому поводу.

— Послушайте, — доплетя косу, я перекинула ее на спину, вновь сложила руки на груди, — исходя из того, что я услышала, все, что вам требуется — это пролить мою девственную кровь. Не вижу в этом ничего сложного. Давайте договоримся так, я живу здесь месяц, — с тоской оглядела библиотеку, — или полтора… еще лучше два, вот, а после так и быть — возьмете свой кинжал, или что там у вас, можно нож, если не очень острый, пораните меня, моя девственная кровь прольется и все, я с благодарностью покину ваш замок, без претензий обид и прочего. Со своей стороны обязуюсь как можно реже показываться вам на глаза, даже читать могу не здесь, меня устроит любая комната, да хоть мансарда под крышей.

Мое предложение было действительно крайне удобным, выгодным и более чем правильным, на мой личный взгляд, но… от чего-то, по мере того, как я говорила, взгляд самого Кондара становился все более и более удивленным, под конец став откровенно потрясенным.

— Простите, — голос ленд-лорда вдруг как-то существенно охрип, — кинжал или не очень острый нож?! Вы сейчас говорили о конкретных… предметах? Я правильно понял, что вы не использовали никаких метафор?

Он все понял правильно, но мне почему-то вдруг стало крайне неловко, и все же я сочла нужным уточнить:

— А почему я должна была использовать метафоры в отношении колюще-режущих предметов?!

Лорд Хеймсворд оттолкнувшись от стены, развернулся, вышел, закрыл за собой дверь.

Молча. Абсолютно молча.

Молчание продлилось не долго.

Вернувшись, лорд прошел в библиотеку, взял стул, перенес его ближе ко мне, расположил прямо передо мной, сел, закинул ногу на ногу, и взирая на меня, очень тихо спросил:

— Арити, прошу прощения, за столь фривольное обращение, но тема… достаточно интимная, поэтому, я полагаю, так будет правильнее. Так вот, Арити, меня интересует сейчас только один вопрос — как, по-вашему, что происходит между мужем и женой, в ночь после свадьбы?!

Вопрос был… странным.

И болезненным.

Потому как еще утром, я краснея и млея, мечтала о том, как Дорг принесет меня в наш дом, как закроет двери, отрезая от всего мира уже только наш с ним мирок, как нежно обнимет, а его губы прикоснутся к моим и вот тогда я дышать перестану от счастья.

— Не самый лучший вопрос, лорд, — я отвернулась, мне было больно и обидно, за меня, за мои растоптанные мечты, за то, что уже никогда не случится… потому как я сама не позволю подобному случиться! Никогда! Просто никогда.

— Так, — чуть подавшись вперед, произнес правящий Кондор, — давайте без сантиментов и страданий. Меня интересует конкретный вопрос — что, по-вашему мнению, происходит между мужем и женой, в ночь после свадьбы?!