С такой мыслью она почти добежала до входной двери, но усилием воли заставила себя остановиться.

Что это с ней? Она – взрослая, серьезная, решительная женщина, многое повидала за свою жизнь, а особенно за последнее время, когда завела обыкновение расследовать всякие криминальные истории. Трупов она не видела, что ли? Так с чего в такую панику впадать? Соседке уже не поможешь, так нужно вызвать полицию наконец, не бросать же Валентину тут одну!

Что это на нее нашло, разве можно так распускаться? Очевидно, просто от неожиданности. Ну никак не ожидала она, что в этой аккуратной, уютной, чистенькой квартирке среди цветущих азалий она найдет труп хозяйки! Да кому могла помешать эта немолодая одинокая женщина?

Надежда глубоко вздохнула и сунула руку в карман джинсов за телефоном. Карман был пуст, мобильник остался дома. Что ж, придется искать телефон в квартире.

Надежда призвала на помощь все свое хладнокровие и направилась в гостиную. Но тут же поняла, что в гостиной телефона быть не может – там живут одни азалии, им трубка без надобности. Телефон может быть только в спальне, точнее, в единственной комнате, где Валентина спала, смотрела телевизор и вообще проводила время.

Ноги Надежды двигались с таким трудом, как будто к каждой привязали по чугунному ядру. Однако она заставила их двигаться в нужном направлении. Она вошла в комнату, уговаривая себя не смотреть на мертвое тело. Ну что такого? Ну, женщина мертвая… жалко, конечно, но что ж теперь поделать…

Однако глаза сами устремлялись в ту сторону. Надежда с тоской оглядела покойницу, ее глаза, из которых уходило удивленное выражение, теперь они были просто мертвые, ее неудобную позу.

– Господи… – невольно пробормотала Надежда Николаевна и тут увидела наконец переносной телефон. Схватив трубку, она едва не выругалась с досады – телефон был отключен. Педантичная Валентина выключила его, уезжая.

Надежда решила идти к себе и позвонить оттуда. Приедет полиция – она явится, расскажет все как есть. Бросив последний взгляд на Валентину, она увидела, что возле левой руки покойницы что-то блестит. Да это же ключи! Ну, хороша была бы Надежда, оставив тут ключи со своими отпечатками!

Бум! – трубка телефона с грохотом упала на пол.

Надежда так вздрогнула, что клацнули зубы. Нет, больше она не выдержит в этой квартире ни секунды! Домой, немедленно домой и позвонить оттуда. Пускай полиция возьмет ее на заметку, пускай муж будет недоволен – Надежде теперь уже все равно. В конце концов, она не сделала ничего плохого, чего ей бояться? А с мужем как-нибудь они разберутся.

С этой благой мыслью Надежда Николаевна направилась к входной двери, и в это самое время в этой двери заскрежетал ключ.

«Ой!» – хотела вскрикнуть Надежда, но вовремя одумалась и зажала рот рукой.

Рука у нее была в чем-то липком.

Надежда отдернула руку от лица и в испуге взглянула на нее…

Рука была в крови.

И не только эта, но и вторая.

Должно быть, Надежда измазалась в крови, когда искала у Валентины пульс…

– Ой, мамочки! – вскрикнула Надежда испуганным шепотом и попятилась.

Она представила, как кто-то войдет в эту квартиру и увидит ее – встрепанную, испуганную, с окровавленными руками…

Ну ясно, ее примут за убийцу! И оправдаться будет практически невозможно! И она отправится по этапу в Сибирь, как Родион Раскольников… ну, пусть не в Сибирь, но на зону, это ничем не лучше. А самое ужасное – обо всем узнает муж…

Разумеется, он ее не бросит, не такой он человек, он станет носить ей передачи, наймет самых дорогих адвокатов, но вот помогут ли они… А Надежда будет ждать суда в набитой уголовницами камере неизвестно сколько времени, какой кошмар!

А что, если… если тот, кто открывает сейчас дверь – это убийца, который вернулся на место своего преступления? И сейчас, увидев Надежду, он поймет, что она – опасный свидетель, а что делают убийцы со свидетелями? Свидетели вообще живут недолго, это Надежда Николаевна точно знает!

Эта ужасная мысль придала ей новые силы. Надежда, по-прежнему задом, вылетела из прихожей, снова оказавшись в той комнате, где она обнаружила мертвую Валентину.

Стараясь не смотреть на нее, она отступила к самому окну, точнее, к балконной двери, и только там поняла, что оказалась в еще худшем положении, чем прежде, – прямо возле окровавленного трупа… если ее застанут здесь, ее участь будет ужасной!

А в коридоре уже были слышны шаги, и эти шаги неумолимо приближались к двери…

Надежда в ужасе огляделась вокруг. Ей хотелось исчезнуть, спрятаться, забиться в щель, стать невидимой – но спрятаться было негде, разве что…

В панике, почти перестав соображать, Надежда открыла балконную дверь и выскользнула на балкон.

Балкон был маленький, узкий. Большинство жильцов устроили на этом балконе свалку всякого ненужного барахла, Валентина не была исключением. Но поскольку обрасти барахлом она не успела, то на балконе стояли банки с краской, оставшиеся после ремонта, и еще ящик со всякими мелочами.

Оказавшись на этом балконе, Надежда с ужасом поняла, что сама загнала себя в ловушку.

Теперь ей действительно некуда было отступать и негде было спрятаться. И уж теперь ей никак не удастся объяснить, что она делает на чужом балконе.

Надежда перегнулась через узкие перила, увидела внизу свой собственный балкон. И тут в ее охваченном паникой мозгу возникла удивительная мысль.

Если бы она могла каким-то чудом перенестись с этого балкона на свой! Тогда она оказалась бы в безопасности, оказалась бы дома, где, как известно, и стены помогают! Всего каких-то три метра отделяют ее от спасения!

Но как она может перенестись на свой балкон?

Крыльев у Надежды нет, и альпинизмом она никогда не занималась, а если бы и занималась – сейчас она была не в том возрасте и не в той форме, чтобы совершать такие подвиги! И вообще, Надежда не то чтобы боялась высоты, но внизу, у нее под ногами, разверзлась настоящая пропасть. Восемь этажей свободного полета… в здравом уме она никогда не решилась бы на такой риск, но сейчас она была далеко не в здравом уме. Откровенно говоря, она вообще плохо соображала.

Надежда боялась свалиться вниз, но еще больше она боялась, что муж узнает, что она опять ввязалась в криминальную историю. Пусть даже помимо своей воли.

Выбора не оставалось.

По-прежнему в панике Надежда оглядела балкон.

По краям балкона имелись два тонких столбика, которые соединяли балконы между собой. Между этими столбиками прежние соседи летом сушили белье, и там осталась привязана толстая бельевая веревка. Почти не рассуждая, Надежда отвязала один конец этой веревки, обмотала его вокруг талии на манер страховочного троса.

«Всего три метра! – говорила она себе. – До моего балкона всего три метра! Неужели я не смогу…»