В понедельник, когда муж уехал на работу, оказалось, что дома накопилось столько дел, да еще кот совершенно распустился, но раз договорились, то Надежда Николаевна все бросила и поехала на встречу с Диной.

Кафе было не слишком посещаемое – дорого. В большом зале народу совсем немного, потому что время ланча еще не наступило, а для завтрака уже поздно. Впрочем, как поняла Надежда из меню, ни завтраков, ни ланчей со скидкой в этом кафе не подавали. Надежда скромно заказала кофе и клубный сандвич, уж очень аппетитно он смотрелся на картинке.

Дина выглядела сегодня получше. Волосы по-прежнему светлые, только теперь крашеные, стрижка короткая. Лишнего веса ни грамма, как с невольной завистью отметила Надежда. Косметика дорогая, потому что незаметная. И одета была Дина хоть и просто, но очень прилично. Джинсы хорошей фирмы, пиджачок темненький, в талию, топ открытый, и в вырезе все гладко.

«Надо худеть», – привычно вздохнула Надежда.

– Ну? – спросила она, усаживаясь поудобнее. – Удалось тебе узнать, кто такой этот лысый?

– Ты ведь не это хотела спросить, – прищурилась Дина, – ты ведь хотела узнать, как я дошла до жизни такой…

– Ну… – протянула Надежда, – если не считать умершего мужа, жизнь у тебя не такая уж была плохая. Судя по внешнему виду.

– Точно, – вздохнула Дина и приняла из рук официантки чашку черного кофе.

Надежде тотчас стало стыдно за клубный сандвич, тем более что в жизни, так сказать, выглядел он гораздо хуже, чем на картинке в меню. Очень много белого хлеба, нарезанного треугольниками, чуть-чуть ветчины и недозрелые помидоры.

– В общем… – начала Дина, помешивая кофе, – помнишь, какая я была в институте дура?

– Да не дура вовсе, а просто молодая, – удивилась Надежда. – Все мы гораздо позже поумнели.

– Ну да, кто-то учился себе скромненько, не слишком напрягаясь, а у меня амбиции просто зашкаливали, – вздохнула Дина, – все мне казалось, что я достойна лучшего. Что ни дай – все мне мало. И то сказать, родители меня здорово избаловали, с детства отказу ни в чем не было, папа меня очень любил.

Надежда подумала, что, видно, Дину здорово потрепала жизнь, и насчет ума она не права, известно же, что дураки учатся на своих ошибках, а умные – на чужих.

– С внешностью у меня все в порядке было, училась легко, – продолжала Дина, – вот и уверилась, что я – самая лучшая. Парни за мной бегали, а я как положила глаз на Никиту – так он не сразу на меня внимание обратил, поэтому, наверно, я и влюбилась. Так-то бросила бы его сразу, а тут… в общем, поженились мы…

– Девчонки тогда сплетничали, что из-за фамилии, – усмехнулась Надежда.

– И это тоже, – Дина отпила кофе и поморщилась, потом продолжила: – Продержались мы года два, потому что, как оказалось, были оба с амбициями. Он себя тоже особенным считал, всего достойным, но, честно говоря, палец о палец не ударил, чтобы как-то утвердиться. Учился спустя рукава, выезжал на обаянии. Девочки в группе очень его любили – и лабораторную за него сделают, и лекции запишут. И он вроде с ними, как и раньше, все шутит да обнимается, как будто и не женатый теперь. Ничего такого, но привычки свои не меняет. А мне, ясное дело, такое не нравится, стали мы ссориться. Ну, по первости, такое времяпрепровождение тоже интересно. Поругались – помирились, потом опять все сначала. Потом и это надоело. Денег нет, только его да моя стипендии. Потому что отец мне сразу сказал: замуж вышла – пускай тебя муж содержит. А я, мол, такого лба здорового себе на шею сажать не собираюсь. Очень он был против Никиты, я сейчас думаю, просто ревновал меня. А Никитушка денег зарабатывать и не собирался. Ну и начали мы тогда ругаться по-настоящему. Да и развелись потом, я к родителям переехала. А пока мы отношения выясняли, институт как-то на задний план отошел. Сначала академку взяла, потом не захотела возвращаться. Думала в универ поступать, на журналистику, или в институт киноинженеров… как-то время прошло. А как развелись мы – так мама возмутилась. Иди, говорит, работать, двадцать три года тебе, хватит уже на нашей шее сидеть. Все равно толку с твоей учебы не будет.

– Н-ну… – Надежда незаметно взглянула на часы.

Как-то Дина начала издалека, прямо от печки. Этак до обеда просидеть можно. А у нее дома обеда как раз и нет. И кот совершенно распустился. Но Динка разошлась – как человека остановишь. Может, ей поговорить не с кем…

– В общем, пошла я работать секретаршей в одну фирму. Пару лет там проработала, потом уволилась, потом еще куда-то устроилась, не помню уже. А потом как раз перестройка началась, и устроилась я на совместное русско-финское предприятие. Там мы с Алексеем, мужем моим, и познакомились. Я к тому времени амбиции-то малость подрастеряла. Поработаешь секретаршей – сразу всех иллюзий лишишься. Начальник орет, когда не в духе, жена его смотрит волком – опасается, что он со мной в кабинете сексом занимается. Который не орет – тот действительно норовит под юбку залезть.

– Ну, ты-то девица интересная была, разумеется, мужики липли, – пробормотала Надежда, чтобы разговор у них напоминал беседу, а не просто монолог Дины.

– В общем, приятного мало, – похоже, Дина не обратила внимания. – Так что когда Алексей стал мне знаки внимания оказывать, я решила, что это несерьезно. Ну, ясное дело, хочет секретаршу начальника задобрить. Отговорюсь от свидания, но с шутками, чтобы человека зря не обижать. Так-то он мне нравился, приличный такой мужчина, немногословный, вежливый, меня на десять лет старше, серьезный, в общем. На работе его уважают. Потом как-то помог он мне в одном деле, там путаница вышла с бумагами, он за меня перед начальником заступился. Разговорились, смотрю – человек хороший. А потом как-то поймала себя на мысли, что на работу иду, как на праздник, потому что его увижу. Ну и стали встречаться. Он тянуть не стал, почти сразу признался, что давно меня на заметку взял, что любит и хочет на мне жениться. Ну, я недолго думала, к тому времени уж двадцать седьмой год пошел, что сидеть-то… Муж к тому времени свое предприятие организовал, партнеры у него финские были. И для удобства купил квартиру в Выборге, туда мы и переехали, вскоре и сын родился.

Надежда с отвращением ковыряла клубный сандвич и запивала его остывшим кофе. Вот зачем она тут сидит? Только калорий лишних набирается!

– Извини, Надя, что-то я разболталась, – Дина почувствовала ее настроение и глядела страдальческими глазами.

Надежде стало стыдно. Какие-то все стали в последнее время злые и черствые. У человека несчастье, муж умер, конечно, про него поговорить хочется.

– Да ничего, просто ты уж ближе к делу, – пробормотала она, – кто такая та рыжая, что в ресторане с лысым была? Кстати, ты номер машины пробила, узнала, чья она?

– Узнала. Но я все же по порядку. – Дина махнула официантке, а когда та пришла, сказала строго: – Принесите чаю, и покрепче, потому что кофе в этом заведении варить совершенно не умеют.

– И сандвичи делать тоже, – поддакнула Надежда.