– Мортимер! Вернитесь с небес на землю!

Агата заморгала и виновато улыбнулась Келдышу:

– Так красиво…

Он с мгновение смотрел на ее, потом поднял голову.

– В детстве я их часами рассматривал.

– А сейчас? – влезла неугомонная Дьячко.

– Шея затекает, – отрезал Келдыш. – Продолжим экскурсию, бездельники!

Агата послушно плелась следом. Она старалась слушать учителя, но то и дело теряла нить рассказа: ведь невозможно не отвлекаться на волшебные экспонаты, мимо которых они проходили так быстро!

С некоторого времени ей стало казаться, что откуда-то доносится гул – словно где-то работала огромная, приглушенная многими этажами здания машина. Агата помотала головой, потерла ухо – бесполезно. Поглядела на спутников: гул, похоже, им совсем не мешал. Агата завертелась. Кажется, да, справа… Она пересекла очередной украшенный сияющими камнями зал (учитель говорил о магии камней) и выглянула в арку темного коридора.

– Мортимер, куда это вы направились?

Она обернулась, поднимая руку:

– Что это? Гудит.

Все смотрели на нее с разной степенью недоумения и любопытства.

– Гудит?

– Где?

– Наверняка у нее в голове, – пробормотал Вуд.

– Ветер гуляет, – подхватил Фейхман.

Келдыш смотрел внимательно.

– Что вы слышите, Мортимер?

– Гудит, – повторила Агата и, отвернувшись от них, пошла по еле освещенному коридору: лишь через несколько шагов появлялись светильники, расположенные почему-то на полу – и оттого по стенам и потолку из плохо обработанного черного гранита метались длинные тени.

– Эй, ты куда?

– Мортимер!

– Да ну ее, у нее очередной заскок!

Агата не обращала внимания – гул притягивал, почему-то очень важно было посмотреть на эту машину… если это была машина… и вовсе даже не машина…

Как-то ниоткуда появился Келдыш, пошел рядом, сцепив за спиной руки. Шум не делался громче или ближе. Но Агата знала, что идут они правильно.

Наплыл серый проем, и они вышагнули на металлическую площадку. Агата взялась за перила, посмотрела вправо-влево. Вниз. Услышала, как за спиной охнула Ирма и выругался Вуд. Далеко внизу и по сторонам – куда доставал взгляд – тянулся огромный клубящийся котлован. Смесь черного, бурого, серого с редкой примесью бордового, изредка – ярко-красного, как раздувающиеся искры в костре, – все это напоминало варево в жерле вулкана, но без его испепеляющего жара. Агата, не задумываясь, протянула руку над пропастью: ни тепла, ни холода, ни даже ветерка, словно воздух над котлованом был высосан.

– Что это такое? – Вуд вцепился в ограждение. Келдыш непринужденно облокотился о перила рядом.

– Это, дорогие мои историки, то, во что практически превратилась наша столица в последнюю Магическую войну.

– Вот дьявол! – с отвращением сказал Вуд.

Келдыш кивнул:

– Вот именно. Когда читаешь об этом или смотришь видеозаписи, все выглядит не так…

– …ужасно, – тихо сказала Ирма.

– Ужасно, – согласился Келдыш.

Мальчики перегнулись через перила, вглядываясь в странное варево внизу.

– Но… что это?

– Эксперименты с материей. Превращение мертвого в живое.

Агата посмотрела по сторонам – площадка тянулась кольцом по периметру всего котлована. Кое-где на ней виднелись люди.

– И что – это оставили как экспонат для музея, да? – Дьячко опасливо держалась у стены. – Как напоминание?

– Экспонат… – пробормотал Келдыш. – На самом деле его просто не смогли уничтожить. Последний очаг… язва на теле столицы, которую мы не смогли выжечь.

Агата перегнулась через перила, вглядываясь в глубину котлована. Он был здесь, вдруг подумала она. Келдыш был в столице во время войны. Тогда он был уже совсем взрослый и все помнит, не то что я… ничего не помню… даже маму…

Ее крепко взяли за локоть.

– Осторожнее! – резко сказал Келдыш. – Вы же не хотите туда упасть? Впрочем, это вам и не удастся… Видите? – Он показал вниз, и, напрягая глаза, школьники увидели почти прозрачный козырек, идущий по периметру котлована. – Одно время среди самоубийц столицы стало модным кидаться в Котел…

– Котел?

– Так его называют. Можете прогуляться вдоль. Вон там, слева, бывают интересные миражи – то ли радуги, то ли северные сияния. Вуд, дайте руку Дьячко. Идите, Таня, идите, вы храбрая девушка. Вот умница! Кисова, Фейхман, не теряйте времени. Сфотографируйтесь на фоне Котла – потрясающие получатся снимки, можете мне поверить.

Ирма поглядела на Агату выпуклыми коровьими глазами – жалость в них, мелькнула, что ли? – кивнула.

– Пошли, Марк. Если Дьячко грохнется в обморок, Вуд просто удерет.

Привалившись к перилам спиной, Келдыш провожал учеников взглядом. Агата бездумно наблюдала за подымающимися то там, то тут тонкими сизыми дымками. Когда учитель повернулся к ней, тон его был деловым и требовательным:

– Итак, вы услышали гул, Мортимер?

– Как все, – равнодушно сказала Агата.

– Не все, далеко не все, – возразил Келдыш. – Гул?

– Сначала я подумала: машина. Но это… – Она рассеянно нахмурилась. – Как будто взяли всякие звуки: слова из разных языков, лай, карканье, жужжание, журчание… я не могу… ну, все-все-все звуки на свете! Взяли, размешали, раздробили, растянули или ускорили… Он что, так говорит? Он разумный?

– Да вы просто поэт, Мортимер! – сказал Келдыш, и не было в его голосе никакой издевки.

Агата угрюмо посмотрела на него.

– Но ведь вы тоже это слышите?

– Я – это я! – раздраженно отозвался Келдыш. – А вы не могли этого слышать. Не должны были.

Он закрыл глаза, словно зрение мешало ему думать, но и под опущенными веками глазные яблоки беспокойно метались.

– Разве что… – сказал он почти про себя. – Созданье позвало созданье.

– А?

Сгорбившись, Келдыш навалился на перила.

– Что вы чувствуете, глядя на все это? А, Мортимер?

– А вы? – неожиданно спросила она.

Учитель вскинул голову.

– Вы ведь видели все это… – Агата показала вниз. – Живьем. Во время войны, да?

С мгновение он молчал. Потом сказал холодно:

– С чего вы взяли?

– Догадалась. – Агата оглядела стены музея, окольцовывающие Котел. – А это не опасно… я имею в виду, ведь здесь так много магических предметов… действующих? Если это… вырвется и проглотит их? Что будет?