Да и какая разница, почему выбрали ее! Факт остается фактом, Лайзе эта роль не досталась. Нужно было смириться, но смиряться Джетро не умел. Его частенько упрекали в излишней категоричности, однако Фортман ничего не мог с собой поделать. Такой характер.

А тут еще Питер просит помочь мисс Хедж с ее вещами по прилете, как будто в аэропорту Барселоны носильщиков маловато. Кто же виноват, что восходящая звезда взяла в салон неподъемный баул? На самом деле Сайфер наверняка заметил прохладное отношение Джетро к новенькой и пытается купировать ситуацию. Удивительного чутья человек. Мог бы не обращать внимания на подобные мелочи, но вот обращает же, обеспечивает психологический комфорт. А может быть, это все постоянно рецидивирующая паранойя Джетро, и ничего особенного просьба Питера под собою не скрывает.

Джетро снова покосился на симпатичный профиль мисс Хедж. Если бы эта женщина не перехватила роль у Лайзы, все могло бы сложиться по-другому. Эвелин была как раз во вкусе Фортмана: невысокая, спортивная, голубоглазая, да еще и натуральная блондинка. Хотя нынче женщины просто с ума посходили, многие осветляют волосы, всем не дают покоя лавры Мэрилин Монро. Хотя та уже полвека как покойница.

Что-то мрачные мысли лезут в голову. Джетро не умел надолго сосредотачиваться на мелких проблемах, а мисс Хедж относилась как раз к числу последних. Факт останется фактом, главную роль для Лайзы уже не добыть, но это не означает, что нужно относиться к новенькой лучше, чем она того заслужила. Джетро ничем не обязан этой блондинке.

Шасси мягко толкнулись в землю, самолет вздрогнул и покатился по бетонной полосе, постепенно сбавляя скорость. В иллюминаторы с неестественной силой жарило солнце. Конечно, в Городе Ангелов погода тоже не заполярная, но все же старушка Европа — это нечто особенное, тут в южных широтах принято как следует прогревать кости. Пассажиры аплодировали, благодаря пилотов за удачную посадку. Блондинка рядом аплодировала тоже.

Джетро недисциплинированно отстегнул ремень безопасности еще до того, как погасло соответствующее табло, встал и вытащил из багажного отсека свой рюкзак, потом — сумку мисс Хедж, набитую, по всей видимости, контрабандными кирпичами.

— Приехали.

— Спасибо. — Она взялась за ремень сумки.

Джетро вздохнул и перехватил инициативу.

— Давайте я вам помогу. — И не удержался, спросил: — Что у вас там? Золотой запас Америки?

— Книги, — созналась она.

— Любовные романы, — предположил Джетро.

— Маркетинг, — не поддалась на провокацию главная героиня. — Мне это понадобится на четвертом курсе.

Джетро едва не спросил — на четвертом курсе чего, института благородных девиц? Но тут же вспомнил, что белокурая выскочка учится в Гарварде. Он еще хотел спросить, уверена ли она, что на съемках у нее теперь будет время читать, однако вовремя вспомнил, что это не его дело, пожал плечами и взялся за сумку.

Барселонское солнце, уже намекавшее о своей злонамеренной политике при взгляде в иллюминаторы, теперь облизывало выходящих на трап пассажиров горячим влажным языком. Чувствовалась близость моря — в соленом ветерке, теребившем волосы, в торчавших там и сям пальмах, в толпах копчено-загорелых туристов.

Джетро не удивляло море, он привык, что рядом обретается большое количество воды, однако Средиземное ему нравилось всегда. Бутылочно-бирюзовой водой, соленым прибоем и европейской бесшабашностью. У испанцев все было просто, даже море.

Фортман донес сумку мисс Хедж ровно до ближайшего носильщика и сгрузил на того, не заботясь более о моральной составляющей. Питер может быть доволен: руководитель каскадерской группы проявил подобающий такт, донес вещи беспомощной блондинки и даже пару вопросов ей задал. Робин Гуд, джентльмен, два в одном флаконе, экономичный вариант.

Джетро нацепил зеркальные солнечные очки, благополучно отгородившись от близких контактов третьего вида, и, для проформы кивнув мисс Хедж, отправился к своим каскадерам. Им-то рюкзаки таскать не нужно, даже девушкам.

Кэрри привыкла просыпаться рано. Возможно, эта привычка была навязана сестрам Хедж бешеным материнским графиком: за всю свою жизнь Кэрри не помнила случая, чтобы мать просыпалась после семи. Отец — тот мог до двенадцати сладко проспать, а вот женская половина семьи оказалась «жаворонками».

По утрам Кэрри бегала. Она не изменяла своей привычке нигде — ни в Гарварде, ни в Майами, ни в любой другой точке земного шара, куда бы ее ни забросила судьба. Хоть на льдине, в компании пингвинов, день должен начинаться с пробежки — и точка. Почему Барселона должна стать исключением?

Разница во времени, конечно, ощущалась, поэтому вчера вечером Кэрри сильно тянуло в сон, она легла рано — зато с легкостью проснулась в пять утра по местному времени без звонка будильника. Короткий душ, майка, шорты, кроссовки — и она спустилась в холл отеля.

Конечно, там никого не было, кроме портье и дежурного швейцара. Портье появлению девушки не удивился, наоборот, растянул губы во впечатляющей улыбке.

— Доброе утро, чем могу вам помочь?

По-английски он говорил с сильным акцентом, но понятно и чисто. Кэрри глянула на беджик испанца.

— Доброе утро, Хавьер. Спасибо, ничего не нужно, скажите только, когда завтрак?

— С семи, мадемуазель. — То ли посчитал, что она француженка, то ли так заигрывает. — Вы отправляетесь на пробежку? Удачи.

Утренние улицы были почти пустынны. Отель располагался в самом центре города, и Кэрри, бодрой трусцой завернув за угол, оказалась на улице, где были расположены строения работы знаменитого архитектора Гауди.

— Ух ты.

Она бежала немного медленнее, чем всегда, даже периодически останавливалась совсем, чтобы получше рассмотреть причудливые фасады, окна и балконы, но и не задерживалась надолго: все это можно будет подробно разглядеть потом, выйдя на вечернюю прогулку. Съемки должны были начаться лишь на следующий день, а день после прилета был отведен на подготовку.

Кэрри еще почти не видела костюмов, не знала, как ее будут гримировать, она словно в полусне была, когда улетали из Лос-Анджелеса, и теперь расплачивалась за это. Следовало быть внимательнее.

Ничего. Она ведь умеет и любит работать. Она сможет заменить Эвелин, ничего сложного. Пусть мечта чужая, но со своей она так пока и не разобралась, так что временно можно побыть доброй феей. Кэрри старалась не думать о том, что скажет мама, когда узнает. Ой, чего она только не скажет…

Девушка вернулась в отель после часовой пробежки и в холле — вот досада! — едва не налетела на этого не очень приятного человека, Джетро Фортмана. Судя по его шортам и футболке, каскадер тоже не пренебрегал спортом, только на пробежку отправлялся на час позже и не собирался выходить за пределы отеля — двигался прямиком в расположенный на первом этаже спортзал.