При виде Кэрри Фортман хмыкнул и оценивающе окинул ее взглядом с головы до ног.

— Доброе утро. — Кэрри решила быть выше этих его взглядов и вообще выше Фортмана, хотя последнее, конечно, было нелегко. — Как спалось?

— Вас действительно это интересует?

— Нет, я спрашиваю из вежливости, — честно ответила Кэрри.

— Ну что ж, по крайней мере искренне. Спасибо, спалось неплохо. А вам?

— И мне хорошо.

— Все? — Фортман явно издевался. — Или поговорим о погоде?

Ну что она ему сделала? И так непросто вписаться в абсолютно незнакомый коллектив… Кэрри напомнила себе, что, когда она закончит Гарвард и займется собственным бизнесом, ей придется иметь дело с разными людьми. С недружелюбно настроенными — тоже.

— Конечно, мы непременно поговорим о погоде, мистер Фортман, — улыбнулась Кэрри, стараясь прямо, не моргая смотреть в его насмешливые зеленые глаза, — если вам так угодно. Но вы, кажется, куда-то торопились? Впрочем, я не сомневалась, что искушение сказать мне утром пару добрых слов затмит для вас радости тренировки.

Кэрри умела говорить красиво, обтекаемо и как по писаному, да еще и таким тоном, чтобы формально придраться было не к чему — а объект бы еще долго мучился вопросом, оскорбила она его или ничего плохого не имела в виду. Судя по вертикальной складке между бровей Джетро, у него этот вопрос уже появился.

— Ну что вы, мисс Хедж, мама меня не так воспитывала. Я еще не спрашивал о здоровье вашей милой собачки, — собрался с мыслями каскадер.

— У меня нет собачки, — разочаровала его Кэрри.

— Не может быть! — разыграл изумление Джетро. — У всех блондинок вроде вас обязательно должны быть мелкие такие собачки в розовых ошейниках.

Кэрри открыла рот, чтобы ответить нахалу, но Фортмана окликнула невысокая крепкая женщина.

— Джет, ты идешь?

— Да, Гленн, иду. Хорошего вам утра, мисс Хедж. — И, не дожидаясь ответа, он развернулся и ушел.

Кэрри постояла еще несколько секунд, пытаясь справиться с нахлынувшим раздражением, потом развернулась и пошла к себе. Фортман определенно хочет войны. Ладно. Непонятно, почему он решил открыть военные действия, но если ему так хочется — что ж, отлично. Кэрри не собиралась больше играть в вежливые поддавки. Никто не смеет ей безнаказанно хамить, даже этот коротко стриженый супермен ростом с Кинг-Конга.

— Итак… — Сайфер стоял между Кэрри и Эвершедом и с энтузиазмом размахивал руками, имитируя мельницу. По этой причине актеры старались держаться от него подальше. — Сейчас мы приступим к сцене, когда Герберт приезжает в Барселону, чтобы разыскать там свою старую подругу Джоанну. — И вовсе не старую, — галантно сказал Макс, с ухмылкой глядя на Кэрри.

Та ослепительно ему улыбнулась.

— Не в том смысле, — нетерпеливо сказал Питер. — Герберт изнурен, у него почти не осталось денег, его преследуют… да, спасибо нашим гримерам, я вижу это на твоем лице, Макс. Он узнает, где живет Джоанна, и приходит к ее дому, чтобы постараться незаметно побеседовать с нею. Он опасается втягивать ее в эту историю, но другого выхода у него нет. Это не романтическая сцена в прямом понимании, однако я хочу увидеть между вами искры. Дайте мне понять, что в прошлом у вас остались большое чувство и непростые отношения, прервавшиеся исключительно в силу обстоятельств, а не оттого, что вы перестали любить друг друга. Понимаете?

— Более чем, — сказал Макс.

Кэрри просто кивнула.

Ей по-прежнему было страшновато, особенно здесь и сейчас — на огороженной для съемок улице Барселоны, под прицелами кинокамер, под ярким светом софитов, который отражался в огромных белых экранах. Гример еще поколдовала над ее лицом, посетовала на то, что при такой жаре обновлять грим придется чуть ли не после каждого дубля, и отпустила с миром.

Кэрри постаралась собраться, но пока получалось плохо.

Вчера все было гораздо проще. Вчера были репетиции, примерка костюмов, более близкое знакомство с гримерами, традиционная безалкогольная вечеринка перед началом съемок и торжественное разбивание об штатив фарфоровой тарелки с названием фильма. А теперь реальность навалилась, почти задавив все ростки здравого смысла. Кэрри стояла и не помнила, куда надо идти и что делать.

— Эй… — Эвершед незаметно оказался рядом с ней и склонился к ее уху. — Не теряйся, детка, ты можешь это сделать. В первый раз всегда страшно.

— Спасибо. — Оттого, что прославленный актер заметил ее замешательство и проявил любезность, Кэрри стало еще хуже.

Среди членов съемочной группы, находившихся по ту сторону баррикад, то бишь не перед камерами, Кэрри заметила Джетро Фортмана. Он стоял, ковырял ложечкой обязательный йогурт (йогурты, протеиновые смеси и фрукты раздавали каскадерам каждые 20 минут, это входило в их особую систему питания) и о чем-то беседовал с осветителем. Фортман не был занят в этой сцене, и его присутствие было необязательно, однако вот он — стоит и смотрит, теперь уже прямо на нее. Черт, только его здесь и не хватало.

— Все по местам! — полетел над улицей усиленный мегафоном голос Питера. — Давайте уже снимать, черт вас раздери, мы же людям жить мешаем.

Люди — местные, которым съемочная группа якобы должна была портить жизнь, — вовсе не выглядели огорченными. Они стояли за пределами огороженной территории и с большим интересом наблюдали за происходящим.

— Эвелин, Макс, по местам.

Кэрри поднялась по ступенькам старого дома и вошла в подъезд, откуда ей предстояло выходить. Там тоже сидел осветитель, бодро ей подмигнувший, — ему предстояло слегка подсвечивать ее сзади. Хорошая работа: сиди и освещай чей-то зад. Кэрри глубоко вздохнула, пытаясь поймать разбегающиеся мысли. Так, ее зовут Джоанна Эванс, она — ученый, она живет в Барселоне и…

— Тишина на площадке! Камера! Мотор! Массовка пошла!

Кэрри толкнула дверь и, выпрямившись, сошла по ступенькам на улицу. Огляделась, потом сосредоточенно двинулась в том направлении, что еще раньше указал режиссер. Через несколько шагов ее догнал Эвершед.

— Джоанна, постой.

— Герберт, это ты?!

— Стоп! — крикнул Сайфер. Актеры повернулись, местная массовка смешалась и остановилась. — Первый блин комом, ладно. Эвелин, расслабьтесь, вы ненатурально перепугались. Макс, догоняй ее не сразу, дай ей пройти до следующего дерева.

— Хорошо, Пит.

— Извините, — буркнула Кэрри и вернулась на свое место — за тяжелую дверь подъезда.

— Камера! Мотор! Массовка пошла!

На сей раз Кэрри постаралась идти чуть медленнее и расслабленнее. У нее все хорошо, она никуда не торопится, только вот почему-то спину буравит чей-то взгляд. Не выдержав, девушка оглянулась: конечно, на нее насмешливо пялится Фортман. Как же он мешает! Но не станет же она топать ногой и требовать, чтобы руководителя каскадерской группы удалили с площадки! Такое себе и звезды не позволяют, а она кто?