– Сколько ему лет?

– Шестнадцать лет и два месяца.

– Самое время для него пройти реабилитацию и обзавестись статусом. Чего вы боитесь?

Цилиан старался не показывать жадного интереса, почти незаметно наблюдая, как в уголках серых глаз девушки собрались прозрачные крупные капли, потом им стало тесно, и слезы бурно потекли, оставляя на точеных скулах и гладких загорелых щеках извилистые мокрые дорожки. Две капли вдребезги разбились о глянцевую крышку канцелярского стола.

– Великий Космос! Да что же я такого сказал? Прошу вас, умоляю успокоиться! В конце концов, любая проблема может быть решена, надо только очень и очень постараться. Я охотно помогу вам, только не надо плакать, пожалуйста…

– Мой брат болен. Ему не вынести антидот.

– И только-то? Для людей слабого здоровья в законе есть исключение. Оформить лицензию будет не просто, но я охотно помогу вам добиться справедливости. Улыбнитесь, не все так страшно, как кажется.

– Это не все. Он подрался.

– С кем подрался?

– С чиновниками в офисе Реабилитации.

– Плохо. Мальчика могли побить сгоряча.

– Потом он сбежал и два дня прятался в какой-то грязной трубе под землей.

– Это тоже совершенно зря, в таких местах легко можно задохнуться. И все?

– Да! А по-вашему этого мало?

– Ну не так много, чтобы надрывать себе сердце и портить внешность. Скажите, Авителла, вы мне верите?

Девушка медленно подняла залитое горько-соленой влагой лицо. Цилиан терпеливо ждал, пока она успокоится, в душе его в унисон пели вдохновение и азарт охотника.

– Я вам верю, – медленно кивнула Брукс. Кончик льняной косы упал ей на грудь.

Цилиан отвел глаза и мужественно уставился в потолок.

– Отлично! Доверие – замечательная вещь, доверие вдохновляет. Я сам, лично, займусь трудным делом, вот увидите, ваши страхи растают, как тень в розовых лучах рассвета. Если я берусь за работу, то делаю ее как следует. Вам придется зайти ко мне еще разок. Хотя…

– Что?

– Я не хочу подвергать вас оскорблениям этого сайбера-вырожденца. Как насчет того, чтобы…

Тэн Цилиан на мгновение задумался, стоит ли просить у девицы ее уником-номер. Предполагаемая просьба отдавала пошлостью. «Чтобы не пугать птичку, переставим акценты».

– …как насчет того, чтобы взять мою частную визитку? Примите ее, леди, вот мой домашний уником. Звоните через неделю – к тому времени я наведу справки и буду весь к вашим услугам…

– Так долго?!

– А? Что? Важные дела не терпят суеты.

– Но мой брат в лагере!

– Не думаю, что ему там очень плохо. Хотя… я не хочу портить ваши драгоценные нервы. Придется мне поднапрячься, позвоните дня через три.

– Спасибо. Я позвоню.

Девушка поднялась и хмуро побрела к выходу, шаркая о ковер сандалиями.

Цилиан проводил взглядом ее статный силуэт. Потом повернулся к терминалу Системы, быстро, не доверяя ментальному вводу, набрал на клавиатурке свой личный код и имя просительницы. Довольно качая головой, прочитал длинный текст. Снова запросил блок моделирования и ввел те самые скупые данные на Воробьиного Короля, которые так мучительно искал всего час с небольшим назад.

– Отлично. Совместимость и вероятность на высоте. Она должна его заинтересовать. Их еще до знакомства потянет в одно и то же место. Впрочем, даже если я и ошибаюсь, риск все равно ничтожен. Допустим, дело не состоится или кончится трагически. Может быть, она выйдет не на Короля. Что мы потеряем, если ивейдеры ее убьют? Девушка не сотрудница Департамента, по чести сказать, она просто пустое место.

Тэн Цилиан откинулся в кресле и попытался закурить сигарету. Почему-то испортилась зажигалка. Он в раздражении смял хрусткую пустую сигаретную пачку и одним щелчком отправил ее в мусорную корзину. Корзина весело мигнула индикатором и жадно переработала добычу.

– И все-таки мне крупно повезло, что ей только восемнадцать лет. В девушке чувствуется хороший стержень. Будь она чуть постарше, сестричка легко раскусила бы меня и отправила к такой-то холере. И поделом мне, многогрешному! Все дела надо делать вовремя.

Цилиан Повернулся и вышел, ничуть не заботясь о том, что оставляет за спиной огромную взбудораженную очередь и пустой кабинет.

Вслед ему несся визгливый синтезированный голос сайбер-администратора.

7010 год, лето, Конфедерация, Порт-Калинус

Она с трудом выждала три дня – это были знойные, раскаленные до тусклой белизны дни, какие бывают в самом разгаре лета.

На том конце долго не отвечали, скорее всего, Цилиан оставил где-то в доме свой поясной уником.

– Я вас слушаю.

– Это Авителла.

– Кто?

– Авителла Брукс.

Инспектор несколько секунд молчал. Когда он заговорил снова, у Авителлы что-то оборвалось внутри – голос Цилиана явно выдавал смущение и разочарование.

– Да, я понял, спасибо, что позвонили…

– Мой брат…

– Я уже сказал – все понял. Это не публичный разговор.

– Но…

– Давайте встретимся лично, я не стану прежде времени будоражить вас новостями.

Авиту обожгло тревогой, Цилиан помялся, по-видимому, соображая.

– Сегодня, через час, в парке Древесной Эстетики. Ждите меня под аркой у входа, там и поговорим.

Он, не дожидаясь ответа, придавил клавишу отбоя. Авита положила уником. Статуэтки Лина молчали. Человек-ягуар напрягся в недобром ожидании, буря уносила куда-то изломанные крылья мертвой чайки. Ангел молчал, то ли осуждал, то ли одобрял – не поймешь.

– Ладно, мы во всем разберемся сами.

Машина завелась сразу – повезло. Брукс под пристальными взглядами соседок вырулила со двора, ровно работал мотор, теплой лентой разматывалось и ложилось под колеса шоссе.

Парк Древесной Эстетики вольно раскинулся на зеленых спинах пологих холмов, в противоположной от моря стороне. Когда-то давным-давно с вершины самого высокого холма можно было разглядеть белые камни Мыса Звезд и скалистую подкову бухты Порт-Калинуса. Прошло время – густые подросшие деревья совершенно заслонили морские пейзажи. Теперь дорога полого поднималась вверх, чтобы упереться в сформированную из стриженой зелени арку. Сразу по ту сторону импровизированных ворот начинался почти настоящий лес из густо высаженных деревьев – по большей части странных пород, непривычных для жителей Порт-Калинуса. С некоторых стволов шкуркой слазила кора, обнажая розоватую древесину, нежно припорошенную белесой пыльцой, длинные мягкие иглы при надломе источали густой сок.