– Пропала? – цепляюсь за самое важное.

– Поешь, Дарсаль, – настойчиво предлагает Сайер. Шантажирует.

– Рассказывай, - отвечаю, принимая миску с ложкой. Сайер следит, как беру в рот кашу с мясом – ощущаю его взгляд даже через блокировку. Ждёт, пока сделаю несколько глотков.

– Думаю, император покрывает тобой какой-то долг Йовану. Такой силой действительно не разбрасываются.

– Хочет вернуть Мариса? - предполагаю.

– Это мне неизвестно. Но, если тебе интересно моё мнение, думаю, долг как-то связан с императрицей.

Не понимаю. Но гораздо важнее другое. Поворачиваюсь к нему, еще и глаза открываю. Не знаю, как они выглядят без омаа. Даже не помню, какой у них был раньше цвет. Но пытаюсь сквозь блокировку нащупать взгляд и, по–моему, что-то едва уловимо задеваю.

– Ешь, Дарсаль. Мы не можем подвести императора.

Понимаю. Сам таким был. А Сайер и вовсе из личного отряда. Но мне-то уже какое до этого дело?

– Я подвёл императрицу, – отвечаю.

– Значит, ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего?

– Мне поручили расспросить тебя аккуратно. Но судя по тому, что я видел...

Опускаю ложку, смотрю на него, уж как могу. Не играй со мной. Решил разговаривать – говори. А нет... Лично я свои долги императору давно отдал. Теперь он задолжал мне.

Пустота, прожигавшая все эти дни, заполняется жаждой мести. Последние месяцы я хорошо научился прикрывать эмоции. Надеюсь, и сейчас их не увидят. А метки у меня отобрали – там тоже вряд ли что сработает.

Кроме одной. Машинально провожу рукой по горлу. Она тоже деактивирована. Не знаю, по какой причине её не уничтожили насовсем. И знать не хочу.

Жажда выяснить, что случилось с Ноэлией, во всех подробностях, кто виновен, сплетённая с дикой, необузданной надеждой неизвестно на что, поднимается из глубин, из самых нижних слоёв омаа.

– Они полагают, ты должен знать, каким образом императрице удалось уйти от Слепых. Уровня мастерства твоего друга не достаточно для того, чтобы полностью перекроить четыре ауры.

– Четыре? - недоумеваю. Да и как вообще возможно «перекроить» хотя бы одну?!

– Предлагаю договор. До границы мы добираемся без происшествий. А перед тем, как передать тебя женщинам Йована, я рассказываю то, что известно мне.

– Я не вижу твой омаа, - отвечаю мрачно. Верить не тянет, и он это прекрасно понимает:

– У тебя нет выбора, Дарсаль. Без меня ты не узнаешь, что произошло с императрицей.

Сайер забирает миску из рук как раз в тот момент, когда накатывает острое чувство голода. Последние дни не хотелось ничего, но эта эфемерная надежда... вдруг им удалось сбежать? Вдруг я как последний дурак снова упустил свой шанс?

Но почему она тогда не откликалась мне?

Хотя, у меня ведь настройка по ауре. А если её изменили...

Невозможно. Скорее всего, меня просто пытаются обмануть. Но даже ради вероятности выяснить точно, что произошло с Лией, я дотяну до этой чёртовой границы.

Вернуть миску не прошу. Не дождёшься.

На поляне оживление – привели свежих бурвалей. Прикидываю, что смогу сделать, но на мне теперь постоянно наложенная сеть и, наверное, временные метки отряда.

– Давай не поедем в Йован, Дарсаль, - всхлипывает на ухо голос моей ночной мары. Надо же, давно не виделись. - Там так тяжело передвигаться!

– Откат? – бормочу, кто-то из Слепых настороженно прислушивается.

– Я не откат, Дарсаль, - вздыхает Овиния.

– Шиза? - хмыкаю. У всех Слепых откаты как откаты, и только у меня какой-то бред.

Слои омаа вдруг расступаются, принимая, проваливаюсь как-то мгновенно и сразу – едва успеваю закрыться. Бесова блокировка мешает, но права скрыть откат у меня никто не отнимал.

– Давно пора, – шелестит Овиния. А ведь и правда, после неудачной попытки побега я был в таком ступоре, что даже в откат не свалился. Даже после применения Тени. Не знаю, сколько часов тупо пялился в синюю пустоту. Непостижимо.

– Отвали, – бурчу, с болезненной тоской вспоминая, как её отгоняла Ноэлия. Не боялась ведь...

– Не надо в Йован, Дарсаль, там я тебя не найду! – просит Овиния в горячечном бреду.

– И слава Рауму, – отвечаю, меньше всего хочется видеть сейчас тебя. – На реке ведь ты была? – вспоминаю.

- Не я!

Пожимаю плечами, иди к бесам.

– Мне не до загадок, – хриплю. Надо же было свалиться именно сейчас, показать Сайеру свою слабость! Впрочем, сам он сразу же после моей поимки свалился. Усмехаюсь мрачно.

– Дарсаль! – всхлипывает Овиния, всегда умела играть на моих эмоциях, паршивка.

– Не хочешь в Йован – найди Ноэлию! – отмахиваюсь, пристала тут.

Овиния замолкает и будто даже исчезает. С тоской измеряю глубину падения – усталость сковывает движения и мысли, а ведь ещё на поверхность выбираться.

Или к бесам? Остаться тут?

Размечтался. Что-то снизу подталкивает, ощущаю недовольную Тень, далёкий отголосок вздоха Овинии и почему-то взгляд Мирия.

– Как вы допустили это, эр? - сжимаю кулаки, но остаюсь без ответа.

Прихожу в себя на выжженном пятаке земли, взмокший и до отвращения ослабевший. Остатки одежды истлевают; похоже, кору дерева тоже прихватил огнём.

И защита, дарованная другом, давно где-то исчезла, вместе с надеждой использовать её при необходимости. Пробую нащупать в карманах шарик, да видимо выпал где-то.

– На, попей и переоденься, - доносится голос Сайера, в руку тычется прохладная бутыль. – И так сильно задержались, пора нагонять.

Ноэлия

Смотрю на кошку, размышляю, неужели она может цвет менять? Или просто измазалась, специально? В пыли, земле, золе...

Пуся мурчит под рукой, как ни в чём не бывало.

– Что с ногой? - оборачиваюсь к подруге.

Пени отмахивается, морщится.

– Надо заехать куда-нибудь за лекарствами, – говорю, с тоской вспоминая всё, что привезла из Йована. Здесь попробуй найди. Ну хоть бинт да чем порезы обработать, должны быть.

– Чуть позже заедем, подальше от Обольса, – бросает в окошко Лексий.

От голода желудок совсем сводит, молчим. Надо бы подбодрить Пени, да сил нет. И понимаю её, и не могу не думать, что настолько задержались из-за Базира!

Наконец, Лексий командует привал, вызывается сам заглянуть в селение поблизости, оставляя нас с Пени у фертона.

Вечереет. Собираем дрова, устраиваем костёр. Сажусь на землю, греюсь, смотрю в огонь. Вспоминаю всё, что случилось в последние месяцы, раз за разом пытаюсь докричаться до Дарсаля.