—Все довольны, — сообщила ей Бетани. — Листы с вопросами, не использованными в блиц-раунде, закрыли в сейф. Участники, до которых не дошла очередь сегодня, будут рады снова прийти на следующей неделе. Твои дубликаты. — Она вручила Джоанне записи. — Сегодня у нас несколько потрясающих игр. Особенно последняя. Даже техники заинтересовались. Сэм покорил их. — Бетани откинула локон назад. — Притом ты же знаешь, какие они всегда замученные. В любом случае приятно узнать, что помимо красоты и сексуальности у него есть еще и мозги.

Джоанна что-то пробормотала в ответ и бросила записи в свою безразмерную сумку. Бетани склонила голову.

—Я собиралась спросить тебя, не хочешь ли ты забрать домой остатки фруктов, но, похоже, ты предпочла бы съесть кусок сырого мяса.

—Уж очень долгий был день,

—Ну-ну. — Бет знала своего босса лучше, чем она сама. Джоанна вынула из сумки пачку таблеток от изжоги и взяла две штуки. Верный знак: случилась неприятность.

—Не хочешь выпить чего-нибудь и рассказать, что случилось?

Джоанна никогда не имела обыкновения кому-либо доверяться. Просто в ее жизни было не так много людей, на которых можно было бы положиться. Однако она хорошо знала Бет; ее ассистентка была не только энергичной молодой женщиной, но и верным, надежным человеком. Для Джоанны она была тем, кто лучше всего подходит на роль жилетки.

—Я-то выпью, а ты меня потом дотащишь до машины?

—Не вопрос.

Солнце все еще не зашло. Джоанну после целого дня в четырех стенах это порадовало. Она подумала о том, как хорошо было бы сейчас снять с машины верх и прокатиться по Холмам с ветерком. Может, это несколько безрассудно. Джоанну тянуло к безрассудству, это досталось ей от отца, и эту тягу она обычно держала под контролем. Но сегодня, может быть, стоило поддаться хотя бы чуть-чуть.

—Как тебе Сэм Уивер?

Бетани вздернула бровь.

—До или после того, как у меня перестали течь слюнки?

—После.

—Мне он понравился, — просто ответила девушка. — Не требовал приема по высшему разряду, не важничал и не посмеивался в кулак над участниками.

—Одни «не», — заметила Джоанна.

—Ладно, мне понравилось, как он шутил со съемочной группой. И то, что он охотно раздавал автографы, а не так, будто делал всем одолжение. — Бет умолчала о том, что она и сама взяла у него автограф. — Он вел себя как человек, не считающий, что другие обязаны знать: перед ними кто-то очень большой и важный.

—Интересно подмечено, — пробормотала Джоанна. — А у тебя еще с собой маленькая книжечка со списком звездных участников?

Бет слегка покраснела. Да, она работала в шоу-бизнесе, но это не помешало ей быть фанаткой.

—Ага. У Сэма пять звездочек.

Губы Джоанны слегка дрогнули, когда она взглянула.

—Думаю, после этого мне должно стать полегче. У меня с ним ужин в субботу.

Бетани разинула рот от удивления. Глаза у нее заблестели. Она просто ничего не могла с этим поделать.

—Bay!

—Это секрет.

—Ладно, — ответила Бетани, и Джоанна не сомневалась, что она сдержит свое слово. — Джоанна, я знаю, что ты выросла в мире шоу-бизнеса и, возможно, сам Кэри Грант качал тебя на коленях, — неужели все это не вызывает у тебя трепета?

—Это создает мне проблемы, — резко ответила Джоанна, открывая дверцу своей, машины. — Актеры не в моем вкусе.

—Слишком уж ты обобщаешь.

—Хорошо, голубоглазые долговязые актеры с произношением нараспев — не в моем вкусе.

—Ты больная, Джоанна. Совсем больная. Хочешь, я пойду вместо тебя?

Джоанна хихикнула, усаживаясь в машину.

—Не надо. Я сумею справиться с Сэмом Уивером.

—Повезло тебе. Послушай, я не из любопытства или чего-то еще...

—Но...

—Ты не могла бы запомнить подробности? Может, я захочу написать книгу или что-то в этом роде.

—Поезжай домой, Бет. — Джоанна повернула ключ, и мотор пробудился к жизни. Да, сегодня вечером ей и правда необходимы мощь и скорость.

—Ладно, просто расскажешь мне, всегда ли он так хорошо пахнет. Я же смогу разбогатеть на этом.

Под рев мотора Джоанна выехала с парковки. Сэм Уивер не настолько заинтересовал ее, чтобы она заметила, как он пахнет.

Как мужчина, подсказала ей память. Он пахнет как настоящий мужчина.

Это всего-навсего ужин. Беспокоиться не о чем. Конечно же не о чем, кроме перспективы несколько дней пребывать в раздражении. Они, вне всяких сомнений, пойдут в один из пафосных ресторанов Лос-Анджелеса, где у Сэма будет возможность и на других посмотреть, и себя показать. Где-то между фуа-гра и двойным шоколадным муссом он с удовольствием пообщается с другими гламурными типами — завсегдатаями подобных заведений.

Приют изобилия — так называла их вторая по счету мачеха Джоанны. Не потому, что меню отличалось изысканностью и разнообразием, а из-за материального положения посетителей. Дарлин была одной из самых честных и самых искренних пассий отца.

Если бы Джоанне хотелось приукрасить действительность, она бы считала предстоящий ужин деловым. Она поняла, что именно это ей и хочется сделать. Тогда можно будет потерпеть, а ей уже приходилось это делать во время многих других обедов и ужинов, приняв это как часть игры, в которую учились играть все, кто хотел иметь свое дело. А раз речь идет о деле, она, Джоанна, будет непринужденно-очаровательной и даже великодушной до тех пор, пока все не закончится и она не даст понять, что о продолжении не может быть и речи.

Ей не нравились настойчивые, мужчины.

Ей не нравились известные мужчины.

Ей не нравился Сэм Уивер.

Так и было, пока ей не принесли цветы.

В это субботнее утро Джоанна работала в саду, слабо надеясь, что Сэм Уивер не найдет ее адрес. Он не позвонил ей ни затем, чтобы его узнать, ни затем, чтобы подтвердить, что все остается в силе. Ожидая этого звонка, Джоанна всю неделю нервничала и была не в духе. Это стало еще одним камнем в его огород.

Идя работать в сад, она всегда брала с собой трубку беспроводного телефона. Даже в выходные могли позвонить с работы. Сегодня же она сделала вид, что забыла взять ее с собой, и наслаждалась теплым летним утром, ухаживая за кустиками водосбора. Для Джоанны это была передышка и даже, в какой-то степени, ее слабость. Она выращивала цветы, холила и лелеяла их, а они, расцветая, вознаграждали ее за это. Такая непрерывность приносила утешение. Ведь это, как и многое другое в остальных сферах жизни, Джоанна создавала своими руками. Всеми своими взлетами и падениями она была обязана исключительно себе.

Только цветы ценили ее заботу и всегда окружали ее, а люди в ее жизни редко так поступали.