Прикосновения горячей воды к обнажённой коже — снаружи, и струйки холодного вина, скользящие внутри. Обе жидкости обжигают, но каждая по-своему. Вместе они образуют чудный тандем, от которого тело расслабляется, и голова становится немного легче, чем до этого. Мелодичные переливы сменяют один-другой, вода понемногу остывает — добавляю ещё немного горячей и подливаю себе вина. Внезапно трек обрывается и слышится типичная трель сотового телефона. Несколько секунд раздумываю отвечать на вызов или нет, потому что номер мне незнаком. Потом всё же тянусь за телефоном и делаю пару глотков вина.

— Вечер добрый, Снежинка.

— Бесов?

— Давай договоримся? Либо Бес, либо Роман. Не надо звать меня по фамилии, как одного из студентов.

Роман, как всегда, напорист, в голосе слышится вызов. Я вздыхаю и ещё раз смотрю на номер телефона на дисплее:

— Звонишь с незнакомого номера?

— А ты уже запомнила мой номер?

— Нет. Просто записала. Люблю знать, кто мне звонит.

— Я звоню тебе со второго номера. Подумал, вдруг ты закинешь тот в «чёрный список» и не станешь отвечать.

— Честно, была такая мысль, — признаюсь я.

— Но ты этого не сделала. Почему?

— Потому что тогда бы ты начал звонить со скрытого номера или с запасного, как сейчас. Есть ли тогда смысл в «чёрном списке»?

— Молодец, правильно рассуждаешь. Нет никакого смысла бегать и прятаться от меня. Всё равно поймаю, — усмехается Роман и чиркает зажигалкой, — я покурю?

— Почему ты об этом спрашиваешь? Ты же находишься не рядом со мной, кури сколько угодно.

А я представляю, что ты рядом. Настолько реально всё перед глазами, что даже спрашиваю. Записала мой номер, хорошо. Но ответь на вопрос, Снежинка.

— На какой именно, Роман?

— Под каким именем ты меня записала в телефонной книжке? Только честно?

— А если совру?

— Ты же хорошая девочка, Снежинка. Очень хорошая, как ты сама сказала. Порадуй меня.

Я ставлю бокал на бортик ванной и зажимаю телефон плечом.

— Чёрт!

Телефон выскальзывает. Я едва успела подхватить его мокрыми пальцами у самой поверхности воды.

— Что случилось? Странные звуки… И ты так соблазнительно ругаешься.

— Тебе лучше отключиться, Бес. Иначе я утоплю свой телефон.

— Утопишь? — резко выдохнул Роман, — ты плещешься в ванне?

— Водные процедуры.

Понятия не имею, почему я ещё не отключилась. Может быть, выпитое вино и горячая вода сделали своё дело? И вопреки здравому смыслу я наполняю ещё один бокал, стукнув горлышком бутылки о край бокала.

— Чем ты так подозрительно гремишь, Снежинка?

Я отпиваю немного вина из бокала.

— А ты догадайся, Бес. Ты же смышлёный.

Он смеётся в ответ:

— Я бы хотел, чтобы ты перестала быть такой холодной, Снежинка. Расслабься… У тебя есть вино? Выпей немного вина.

— Уже…

— Чёрт. Несколько бокалов вина и ванна. Ты в ней… Это чересчур. Ты меня убиваешь.

Голос Романа изменился, стал чуть более низким с частым придыханием. Мне в лицо бросился жар. Что я творю? Флиртую по телефону с этим сумасбродом?..

— Свечи? Пена? И какое именно вино? — продолжает допытывать меня Роман.

— Ни свечей, ни пены. Красное вино.

— Блядь. Я бы мог притвориться, что меня почти не взволновали твои слова, если ты спряталась под шапкой пены. Но через прозрачную воду в ванне видно всё. А на тебе же совсем нет одежды?

Я смеюсь:

— Может быть, ты принимаешь ванну в одежде, Роман, но я…

Вовремя перехватываю слова. Похоже, хватит пить. Начинаю вести чересчур откровенные беседы.

Роман просит внезапно севшим голосом:

— Продолжай. Просто скажи мне это, Снежинка…

Глава 8. Бес

Грёбаных полтора месяца на автопилоте. Тогда, поняв, что Снежана щёлкнула меня по носу, я посмеялся, подумав: похуй, мало ли других красоток? Не она — так другая, сговорчивее и раскрепощённее. А вот оказалось — ни хрена. Других много — да, и пофигуристее, и пообъёмнее в нужных местах. Та же Ленка из разряда: всегда готова, когда надо. И всего-то нужно запустить руку в декольте и как следует примять упругие полушария, сжать ягодицы какой-нибудь девицы и долбиться в неё до одури, выбивая из себя назойливые мысли. Вытряхнуть себя и вывернуть наизнанку.

Но… Блядь, не знаю, что со мной сделала эта сучка Снежана. Но после нескольких поцелуев я чувствую себя так, словно она этими поцелуями заговорила меня, запустила вирус в кровь. Хожу как прокажённый, а в черепушке вертится одно и то же на бесконечном повторе. Днём, вечером, ночью, утром. Особенно утром, блядь, когда просыпаешься с чисто физическим стояком, а он становится невыносимо каменным от одной-единственной мысли о ней. Хочется аж до сильной рези. И сбросить напряжение получается лишь на время.

Зараза въелась мне под кожу и отравила собой. За эти грёбаные сорок шесть дней я возненавидел всех сучек с платиновым блондом. Потому что в каждой из них мелькал призрак, отдалённо напоминающий Снежану. Я, словно одержимый, двинулся на ней до такой степени, что кончал, только представляя её вместо той, что находилась подо мной или на мне. Ни пьяный угар, ни курево не помогали — лишь зависал на время и ещё больше тянуло перевернуть вшивую планетку кверху дном, чтобы стрясти с неё всех людишек и выкинуть в сторонку, оставив лишь её.

Но сейчас, когда она вдруг возникла в моей жизни, я чувствую себя как торчок, сжимающий трясущимися пальцами желанный пакетик с наркотиком. Поглотить всё разом, насытиться или оттянуть сладкий момент? Посмаковать вкус победы? Она ещё не знает, во что вляпалась. Не отстану, пока не попробую её всю. Много, долго, жадно…

Чёрт. Набираю номер телефона, уже выучил эти цифры наизусть. Гудки. Не возьмёт трубку? Спрячется? Хрена с два! Лучше ответь или в следующий раз уволоку насильно. Она отвечает и меня простреливает такая радость, какую я не испытывал уже давно. Может, никогда так не радовался простому разговору по телефону и обычным фразам. Обычным? Нет, ни хрена подобного. Мне нравится, как мягко звучит моё имя, когда она его произносит. Хочется улечься головой ей на плечо и, чтобы она, перебирая волосы, шептала мне его прямо на ухо. Не сбрасывает вызов — и то хорошо. Не могу удержаться от того, чтобы закурить. Причина проста — некуда девать руки и хочется занять пальцы хоть чем-нибудь.

Голос Снежаны чуть более расслабленный и томный, как после сна или долгого отдыха. Потом слышу всплеск и ругань.

— Тебе лучше отключиться, Бес. Иначе я утоплю свой телефон.

Едва не поперхнулся сигаретным дымом и выкинул окурок. Снежинка плещется в ванне. Воображение подбрасывает мне картину одну другой жарче. Мне срывает крышу напрочь от вопроса, вгрызающегося в мозг: какого цвета ареолы её сосков? Скорее всего, коричневатые, потому что кожа смуглая. Чёрт. Я просто раскрашиваю картинки в своей голове, а возбуждение уже заставило кровь забурлить и прилиться к члену.