– Ну, на кое-что все же способен, – перехватив выпад, и не позволяя себя защекотать, Фенрир в одно мгновение оказался сидящим на ногах юной охотницы.

Та безрезультатно поерзала и, нагло игнорируя понятия честной борьбы, призвала магию. В следующую секунду асурендр почувствовал, как вымок до последней нитки.

– Ах ты, пигалица! – возмущенно отфыркиваясь от попавшей в рот воды из любезно окатившей исключительно его волны, выдал демон. – Ну, держись.

Он сгреб хохочущую бестию в охапку и, распахнув крылья, резко взмыл вверх. От ее счастливого визга заложило уши. Очень быстро они оказались довольно далеко от берега, и Фенрир без малейшего сожаления скинул свою ношу в темные спокойные воды ее родной стихии. Аля сгруппировалась, перекувыркнулась и с явным удовольствием раскинула руки в коротком полете к неизбежности. Он чувствовал, с каким восторгом она ловит каждое мгновение. Ее энергия, жажда жизни и безумств заряжала.

Тоже кувыркнувшись, Фенрир сложил крылья, вытянулся в струнку и ухнул вниз. Перехватив свое непоседливое чудо над самой поверхностью, заглянул в ее наполненные безумием глаза. Такая же сумасшедшая, как и он сам. Его душа, его личная бездна.

Алинро вдруг расслабилась в его руках, разом и безоговорочно доверяясь. Прежде чем Фенрир успел опомниться, обвила его шею руками и потянулась к губам. В море они погрузились, уже слившись в жарком поцелуе. Первом за столько лет настоящем поцелуе, в котором растворились все условные границы между их положениями.

Они больше не были взрослым и ребенком, наставником и ученицей, демоном и человеком, асурендром и обычной девушкой. Партнеры по договору – возможно, а еще мужчина и женщина, вот и все. Разве можно противостоять чарам сирены в ее стихии? Фенрир на какое-то время полностью утратил связь с реальностью. Отпуская контроль и позволяя чувствам вести его так, как хотелось им обоим.

Лаская свою морскую девочку, он скользил ладонями по ее коже, ощущал каждую впадинку и выпуклость льнущего к нему тела и не прекращал исступленно целовать. Аля доверчиво отвечала на прикосновения, посылая такие сумасшедшие импульсы, что Фенрир едва ли не задыхался от обуревавших его эмоций. Это было больше, чем эмпатия, больше, чем оголенное чужое сознание. Это было единение душ. Он в прямом смысле чувствовал, как ей сейчас хорошо, насколько он желанен и необходим, какое удовольствие доставляет одним лишь присутствием в ее жизни. Фенрир не был наивным юнцом, умел себя сдерживать при необходимости, но то, что творила синеглазка на тонком плане пространства, могло свести с ума даже такого мужчину.

– Будь со мной.

Тихий, пробирающий до нутра горячий шепот помог асурендру прояснить сознание. Высшие, какого пекла он творит! Ладно, эта мелкая экспериментаторша, что с нее взять, но он-то куда?

С сожалением отрываясь от бесконечно приятного занятия, Фенрир позволил Алинро обвить его тело, подобно лиане, и устремился к берегу. Плавал он действительно не хуже, чем летал, очень быстро они оказались на мелководье. Заподозрив перемену в настрое своего персонального демона, Аля попыталась вернуться к начатому, немного неумело, зато искренне соблазняя его. Фенрир перехватил ее руки, непроглядный мрак в глазах асурендра сменяло привычное алое пламя.

– И что ты творишь, берхол тебя укуси? – попытался воззвать к ее разуму.

Тут же самому стало смешно. Это к разуму той, чей организм сейчас переполнен юношескими стремлениями испытать все и сразу, желательно, не откладывая. Сам таким был… Да что же с ним не так-то сегодня?!

– Я? – так натурально изумилась синеглазка, что демон послал весь свой напускной строгий вид в девятый круг.

Улыбнувшись, покачал головой:

– Ну не я же, милая. А Лада в курсе, что ты научилась задействовать невербальные чары своей расы, используя энергию водной стихии?

Алинро состроила кислое личико:

– Серьезно? Вот прямо сейчас желаешь поговорить о бабуленьке?

– Прямо сейчас желаю, чтобы ты поняла одну простую вещь: не играй с тем, о чем пока имеешь весьма смутное представление. Ясно?

– Ну так покажи! Научи… – она вновь потянулась к нему, целуя в шею.

– А-ля, – выдохнул асурендр, – прекращай.

– Почему? Ты же тоже хочешь, я чувствую. Разве в этом есть что-то плохое? Не вижу причин для…

С тихим рыком он отодрал от себя ластящуюся девушку. И так-то нелегко быть правильным и порядочным, когда отродясь не практиковал подобное целомудрие, а уж когда она бессовестно провоцирует.

– Потому что сейчас еще рано, – резковато пояснил, глядя на нахмурившуюся синеглазку.

– Не ври! Так и скажи, что просто-напросто до сих пор не определился, – радужки Алинро вспыхнули аквамарином.

– Милая, мне жаль, что дал повод думать о большем. Успокойся, хорошо? Мы все решим немного позже.

Асурендр и сам не очень понимал, что конкретно его останавливает. Просто чувствовал на уровне инстинктов, что это плохая идея, и все тут. Интуиции он привык доверять. Демонова Санрэль, как бы ему помогли ее знания в некоторых щекотливых моментах, связанных с взрослением сирен, но ведь граус браст от нее дождешься помощи!

– Нет! Достало все. Уже бы до дерева дошло, как сильно ты мне нужен.

Алинро не слышала или не хотела слышать аргументов Фенрира. Он ощущал всколыхнувшуюся в ней обиду и горечь от уязвленного самолюбия. Высшие, как ранимы молоденькие девушки в подобных вопросах, как хрупка их уверенность в собственной красоте и женственности.

Асурендр открыл было рот, чтобы успокоить свое сокровище, попытаться подобрать правильные слова, но не успел ничего произнести. Импульсивно, поддавшись порыву, Аля уже приняла решение за них обоих. Сжала кулаки и, глядя ему в глаза, запела.

Все. Мир поплыл и смазался.

Не осталось ничего, лишь чарующий голос и мелодия, а еще притягательно мерцающий в темноте взгляд. Стремительно заполняющее и все поглощающее желание быть с той, кто так проникновенно просит об этом, сломило последнее сопротивление. В следующее мгновение он сам шагнул в ее объятия, уже не думая ни о чем, кроме очевидного и противоречивого «это его добыча» одновременно с «он ее добыча». Внутренняя сущность ликовала, совпадая в стремлениях с одной излишне самоуверенной и глупой сиреной, но последнее уже не имело значения. Только не сейчас.

Он покрывал тело Алинро поцелуями, постепенно избавляя от одежды. Чувствовал, как она ликует в душе, как упивается торжеством момента, растеряв последний здравый смысл, но лишь послушно следовал велению ее голоса, не испытывая ни малейшего желания сопротивляться. Отстраненно подумал, что, в принципе, если Аля увлечется и слишком заиграется, сегодняшняя ночь будет стоить ему жизни, а ей…

Наверное, ей будет плохо, когда очнется. А затем обеих Листар убьют, за него отомстят, вне сомнений.

Но и это было не важно.

Главное, исполнить все, о чем просит малышка. Или приказывает? Да какая разница! Пусть только продолжает звучать, пропуская сквозь него квинтэссенцию магии своего голоса. И знание, в какой опасности он находится, лишь подстегивало чувства, и без того устремленные к Алинро.