«Неужели я все испортил?!» – мысленно воскликнул Митч. Он провел ладонью по волосам и попытался обдумать сложившуюся ситуацию трезво и критически.

– Ты можешь простить меня? – пробормотал он наконец. – Видишь ли… мужчины становятся идиотами при виде женских слез.

Митч попытался улыбнуться. Причем улыбка была из тех, которые он обычно приберегал для пожилых леди в ложе присяжных.

Мадди насторожилась. И прикусила губу. Голубая птица в часах с кукушкой времен ее бабушки вылетела из дверцы и закуковала, прервав молчание. Мадди вздрогнула, прижав руку к груди. Но по-прежнему молчала.

А Митч, пока били часы, проклинал себя за то, что огорчил ее. Как он мог допустить такую ошибку? Похоже, он просто забылся. Увлекся – выпалил первое, что пришло на ум. Решил пошутить. Поскольку он мужчина, шутка вышла сексуальной.

Он сделал два осторожных шажка к Мадди, надеясь, что она не сбежит. Улыбнувшись, пробормотал:

– Это было не самое подходящее высказывание. Особенно в тот момент, когда я пытался освободить тебя от платья.

Ее рыжеватые брови сошлись на переносице, а выражение лица было весьма неодобрительным.

Митч сокрушенно покачал головой. Какого дьявола?! Что с ним такое? Сейчас не время упоминать о том, что он увидит ее голой. Черт, можно подумать, у него никакого опыта с женщинами!

А Мадди по-прежнему молчала, глядя на него своими необыкновенными зелеными глазами. Черт возьми, похоже, именно это выводило его из равновесия! А ведь он столько времени был холодным и отрешенным… При этой мысли Митчу стало не по себе.

– Клянусь, Мадди, я не хотел тебя обидеть, – прошептал он, точно шестнадцатилетний юнец, извинявшийся за неуместную шутку.

Мадди теребила юбку, пытаясь оторвать от нее блестящую бусинку.

Не зная, как исправить ситуацию, он предложил то единственное, что, как ему казалось, успокоило бы ее.

– Хочешь, позову соседку Грейси, чтобы помогла тебе выбраться из платья? Она обожает такие истории, а твоя приведет ее в восторг.

Девушка молча переступила с ноги на ногу. Митч пристально взглянул на нее – она по-прежнему оставалась для него загадкой.

– Она кондитер, – добавил он. – Так что у нее наверняка есть кексы или печенье.

Мадди поморщилась и прижала руку к животу.

«Почему она не отвечает?» – думал Митч. Он тяжко вздохнул.

– Принцесса, пожалей меня. Я не могу тебя понять. Неужели я так испугал тебя?

Она моргнула, и лицо ее прояснилось.

– Ох, прости, – проговорила она. – Все в полном порядке, если не считать того, что я вполне готова для психушки.

«Поэтому я должен попридержать свое остроумие», – решил Митч.

– Позволь мне позвать Грейси.

– Нет. – Она покачала головой. И, все еще держа ладонь на животе, шагнула к нему.

«О боже!» – мысленно воскликнул Митч. Полный решимости вести себя как подобает джентльмену, он обнял ее за талию и весело сказал:

– Что ж, давай вытащим тебя из этого платья.

– Спасибо. – Мадди вскинула подбородок, словно стараясь набраться храбрости.

Митч повернул ее спиной к себе.

– Как только освободишься, принцесса, беги наверх. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, так что запрись, если посчитаешь нужным. Договорились?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Глаза ее, даже заплаканные, все равно сияли. А шея и плечи создавали поразительный абрис, почти ошеломивший его, когда она тихо сказала:

– Я верю тебе, Митч.

У него в груди что-то сжалось. Все в ней искушало его. Он провел ладонью по ее руке и пробормотал:

– Не стоит, принцесса, но все равно спасибо.

Однажды он уже поддался такому желанию – и вся его жизнь полетела к черту, так что пришлось все начать сначала. И он начал. Создал для себя приятную и удобную жизнь в этом тихом местечке. И верил, что вполне доволен такой жизнью. Но теперь Митч знал, что это ложь. Ему здесь все надоело до чертиков!

Мадди заставила его вспомнить, почему он любил погоню. Когда-то он преследовал добычу, точно гончая. Но после отъезда из Чикаго поклялся больше никогда не совершать подобных ошибок.

Теперь он стал старше и мудрее. И на сей раз поступит по-умному.

Митч провел пальцем по спине девушки. Чуть опустив вырез, подумал: «Черт возьми, у нее прекрасная кожа! Гладкая как шелк!»

Мадди сделала глубокий вдох, а Митч взялся за первую пуговку. И помедлил. Судя по тому, как шли дела, он, проснувшись утром, обнаружит, что девушка исчезла.

Она снова переступила с ноги на ногу и откашлялась. Потом вдруг спросила:

– Вы собираетесь расстегивать платье?

Митч промолчал. И высвободил первую пуговицу. Палец коснулся ее кожи. Необычайно нежной!

Платье заскользило вниз, и он пробормотал:

– Я не могу заняться с тобой сексом.

Митч расстегнул вторую пуговку, стараясь игнорировать нахлынувшее жгучее желание. И тотчас добавил:

– Поэтому ты сразу пойдешь в постель, после того как я вытащу тебя из этого проклятого платья.

Она прижала платье к груди и тихо спросила:

– Ты действительно сможешь сделать это?

Митч замер на мгновение.

– Что именно?

Еще одна пуговка выскочила из петли, и девушка тихонько взвизгнула.

– Ну… ты знаешь… – едва слышно прошептала она, придерживая платье, чтобы не упало на пол. – То, что ты говорил…

Еще две пуговицы расстегнуто. И показался краешек белого шелка, который она носила под атласом. Не в силах противиться искушению, Митч наклонился и вдохнул сладкий женственный запах.

– Заставить тебя кончить? – внезапно вырвалось у него. – Ты об этом?

– Да. Как ты сказал.

Черт, он попал в беду! Его пальцы пробежались по ее спине, и Митч тихо ответил:

– О, Мадди, мне очень этого хотелось бы. – Проигнорировав оставшиеся пуговицы, он прохрипел: – Только руками. И губами.

– Понятно, – шепнула она. И снова тихонько взвизгнула.

На его щеке дернулся мускул. Следовало это прекратить!

Стиснув зубы, Митч поспешно расстегнул оставшиеся пуговицы и, отступив, сообщил:

– Ты свободна.

Мадди медленно повернулась, прижимая к груди тяжелую ткань. Руки ее слегка дрожали.

– А как насчет тебя? – спросила она.

Митч судорожно сглотнул. Она действительно пыталась его прикончить? Или хотела испытать, проверить, годился ли он в святые?

Он пристально оглядывал ее. И не видел никакого кокетства, никакого лукавства – ничего подобного. Уж скорее она выглядела как… Снова сглотнув, Митч заявил: