Мы подошли к дому. Алистер дернул за какую-то железяку рядом с массивной дубовой дверью, внутри дома раздался хрипловатый металлический звон.

Дверь открыл высокий сутулый старик. Алистер нас представил:

– Профессор, это мой друг, мистер Ильинский. Мистер Ильинский, перед вами профессор Рассвел, о котором я вам рассказывал.

Секунду мы друг друга рассматривали. У Рассвела было длинное худое лицо с крупным носом, напоминавшем клюв какой-то птицы. Густые и седые до белизны волосы лежали так, будто профессор мчался навстречу ветру. Серые глаза сверкнули, и я услышал:

– Prosze bardzo!

Наверное, Алистер заметил мгновенное замешательство на моем лице, поскольку тут же пояснил:

– Я не мог дозвониться до профессора и попросил мисс Липтон предупредить его, что приеду не один.

– Добрый вечер, – сказал я профессорской спине.

Алистер подтолкнул меня под локоть, и мы прошли в дом. По моей просьбе он представил меня как репортера научно-популярного журнала «Сектор Фаониссимо». Адвокат еще загодя предупредил, что профессор скорее предпочтет завести знакомство с частным детективом, нежели с репортером. Но к подобному положению вещей я давно уже привык, и потому отнесся к оказанному мне прохладному приему как к издержке профессии (профессии частного детектива, разумеется).

Я заметил Алистеру, что между ним и профессором есть некоторое сходство: оба были длинными, тощими и сутулыми.

– Наверное, это сходство нас и сблизило, – ответил адвокат не без иронии. – Мисс Липтон говорит, что профессор похож на меня в старости.

– А как насчет тебя и профессора в молодости?

Алистеру недавно исполнилось тридцать девять, и молодым его можно было назвать лишь сравнивая с семидесятилетним Рассвелом.

– Мисс Липтон сторонится банальной констатации фактов, – пояснил Алистер. – И надо учитывать, что она не в курсе, как выглядел профессор в мои годы.

Рассвел вскоре оттаял, а я, наоборот, дико замерз. Мы сидели в огромной темной гостиной перед камином, который едва тлел. Беседа началась, как всегда, с погоды, потом мы плавно перешли на обсуждение климатических преимуществ тех или иных планет, при этом корректно избегая Земли и Фаона.

Когда профессор отлучился на кухню за новыми порциями коктейля, ни в коем случае не заменявшего электропечь, я пожаловался Алистеру на то, что поступил, вероятно, точно так, как поступает всякий фаонец, оказавшийся на планете, где есть места с температурой выше двадцати градусов по Цельсию, то есть скинул теплую одежду и засунул ее в самый дальний чемодан.

Алистер понял мой намек и сказал:

– Прежний хозяин этого дома говорил, что дом был построен в те времена, когда сердца людей грела вера в лучшую жизнь, поэтому они мало уделяли внимания искусственному отоплению.

– Профессор давно здесь живет?

– Он купил этот дом четыре года назад, когда оставил большую науку.

– Разве здесь можно жить… – поежился я.

Алистер улыбнулся:

– Комнаты на втором этаже удовлетворят даже самого требовательного фаонца. Первый этаж предназначен для философских размышлений.

– Надо бы их простимулировать… – и я полез в камин шевелить дрова.

С камином я кое-как справился, огонь запрыгал желто-синими языками. На пузатых медных горшках, свисавших на цепях с почерневших потолочных балок, заиграли блики.

– Ну ты и вымазался, – оглядев меня, сказал Алистер.

Я направился искать ванную.

– Эй, не там, лучше наверху… – послышался совет адвоката, но я подумал, что ж я, ванной не найду что ли…

Для начала я двинулся на струившийся из кухни свет. В темном коридоре, справа, я увидел приоткрытую дверь, заглянул туда. Просматривались трубы и какие-то емкости. Нашел! – мелькнуло в голове. Выключателя нигде не было видно. Я сделал два шага вперед, нагнулся к тому, что принял за раковину и в тот же миг приложился лбом о железную емкость, которая располагалась точно над раковиной и сама походила на раковину. Потирая лоб, я отступил к выходу и кое-как нащупал выключатель возле косяка. Свет зажегся.

Странная конструкция, верхняя часть которой набила мне шишку, предстала передо мной. Эту конструкцию легче нарисовать, чем описать, но я все же попробую. Итак, сверху вниз: на высоте двух метров – два медных крана с крестообразными вентилями, под ними – металлическая раковина, о которую я и ударился, из нее выходит короткая сливная труба, затем – снова раковина, – точно такая же, как верхняя и, под нею, снова сливная труба, уходившая в каменный пол.

Рядом с двураковинным сооружением стояла трехступенчатая скамейка. Я встал на первую ступеньку и повернул ближний вентиль. Потекла ледяная вода, через слив в верхней раковине она текла в нижнюю.

Я сошел со скамейки; просунувшись в пространство между раковинами, кое-как вымыл лицо и руки, вытер их собственными бумажными салфетками, потому что ни сушилки, ни полотенец не нашел.

– Я же сказал, надо было подняться на второй этаж, – сказал мне Алистер, когда я вернулся в гостиную. Рассвел был уже там и пробовал коктейль.

– Не сразу освоился с конструкцией, – оправдывался я. – Две раковины – это не одна, так просто не освоишь. Кстати, зачем так сложно?

Алистер рассмеялся и посмотрел на Рассвела. Тот ответил:

– Хозяева этого дома слыли чудаками. Последний из них, показывая мне дом, сказал, что в ванной на первом этаже находится один из первых отечественных водяных смесителей для смешивания горячей и холодной воды.

– А-а-а, понятно, – сказал я.

Больше мы о смесителях не говорили. Впрочем, ни о чем таком интересном мы не говорили до тех пор, пока Рассвел не спросил у Алистера:

– Как дела у мисс Чэпмэн?

Перед этим мы минуты две хором молчали, потому что все светские темы были исчерпаны.

– Пока непонятно. Вялотекущий скандал с руководством. Отправили в отпуск на две недели.

– Кража из запертого кабинета?

– Да, и мисс Чэпмэн первая на подозрении…

И Алистер, напирая главным образом на технические подробности, передал нам разговор с клиенткой.

– Бедная девочка, – пробормотал Рассвел. Она так долго добивалась этого места. Ты сможешь ей помочь?

– Лучший способ помочь ей, это найти настоящего вора, – заявил адвокат.

– Да что тут искать! – с негодованием возразил Рассвел. – Нибелинмус сам засунул куда-нибудь этот кристалл, а теперь всю вину валит на ни в чем не повинную девчонку. Ты лучше прижми его каким-нибудь законом. Обвини в дискриминации, незаконном увольнении, нанесении морального ущерба… Да мало ли способов! Да, собственно, кому я все это говорю, тебе ли не знать…

Алистер на это смолчал. Не дождавшись ответа, Рассвел перешел на лесть: