Он махнул рукой:

— Я бы тоже растерялся на вашем месте. Мы оба не любим полагаться на других — это у нас общее.

— Спасибо. — Эйприл присела на диван.

С его стороны благородно не обращать внимания на ее упрямство. Чем больше она узнавала этого мужчину, тем интереснее он ей казался. Безжалостный, но благородный; играющий жестко, но в то же время внимательный и нежный. И очень сексуальный. Эйприл прижала подушку к животу и посмотрела на Сета из-под полуопущенных ресниц. При других обстоятельствах она бы с удовольствием познакомилась с ним поближе. Может, даже поддалась бы желанию и посмотрела, куда это заведет.

Но обстоятельства таковы, каковы есть. У них ничего не получится. Все в ее голове перемешалось, и, если каким-то чудом она соберет кусочки головоломки, Сету все равно нужен от нее только отель.

Эйприл положила подушку на диван:

— Что вы собирались показать мне?

— Когда вы сказали, что вспомнили, как пели здесь, я попросил персонал просмотреть архив. Мы записываем все шоу и годами храним старые видеозаписи. — Сет взял свою чашку и встал возле телевизора с самодовольным выражением лица. — Мои сотрудники обнаружили кое-что пятнадцатилетней давности.

Ее сердце подскочило и забилось где-то в области горла. Возможно, это то, что нужно. Зацепка, которую она надеялась найти.

— На том видео я? — спросила Эйприл тонким голосом. — Могу я посмотреть его прямо сейчас?

Она обхватила себя за талию, ожидая ответа.

— Мне принесли видеомагнитофон, пока вы отдыхали. Кассета внутри, все готово. Но сначала я закажу в ресторане какую-нибудь еду. Вы пропустили ланч, а я не хочу, чтобы вы рухнули к моим ногам от голода.

Эйприл чуть не расхохоталась. Возможно, сейчас все наладится, а он хочет, чтобы она сначала поела.

— Я предпочла бы увидеть запись.

— Конечно, — согласился Сет, но все же вынул из корзинки черничный кекс и протянул ей, прежде чем включить запись.

Эйприл сидела на краешке дивана, легкая светло-зеленая юбка туго обтянула ее колени. Она почувствовала, как Сет сел рядом, но не отвела взгляда от экрана, отщипывая маленькие кусочки кекса. Внезапно экран озарился красками, сначала размытыми. На сцене появился мужчина с электрогитарой. Эйприл узнала его по фотографии в досье. Но даже если бы фото не было, какая-то часть ее точно знала, что это Джордж Ферчайлд, ее отец. От нахлынувших эмоций у нее защипало в глазах. Она положила кекс на блюдце.

Джордж исполнил джазовую композицию, которая была ей знакома, хотя Эйприл не смогла сказать, как она называется. Исполнитель он был прекрасный. Зачарованная, Эйприл потянулась к экрану. Голос Сета раздался возле ее уха:

— Джордж, ваш отец, пел здесь по договору все лето.

Зрители зааплодировали, когда композиция закончилась, а ее отец объявил:

«У меня есть для вас сюрприз. Моя малышка, Эйприл, разучила для вас песню. Она отпраздновала свой тринадцатый день рождения пару недель назад, а я пообещал однажды, что, как только она станет подростком, мы споем дуэтом. Давайте поприветствуем ее».

Зрители захлопали, и затем появилась юная Эйприл, радостная и взволнованная. Сейчас она переживала ту же реакцию — живот болезненно сжался, но ее переполняло предвкушение.

Отец протянул тринадцатилетней Эйприл руку, и она подошла к нему, улыбаясь во весь рот. Он поцеловал краешки ее пальцев и снова взял гитару. Джордж исполнял произведение, которое она каким-то образом определила как прекрасную песню Луи Армстронга, и после пары первых строчек к нему присоединился неожиданно сильный девичий голос.

Губы Эйприл двигались одновременно с губами тринадцатилетней девочки на экране — песня жила в ее подсознании. Ее глаза наполнились слезами, как будто она обрела часть своей души.

Сет наклонился к ней и прошептал:

— Я проверил дату. Это было всего за пару месяцев до вашего дебютного концерта с отцом в Нью-Йорке. Ну, дебюта на мировой сцене.

В конце песни отец снова взял дочь за руку, и Эйприл непроизвольно подняла руку с колен. Сильные теплые пальцы сплелись с ее пальцами, и рука Эйприл оказалась сжатой в руке Сета. Она оторвала глаза от экрана, чтобы посмотреть на мужчину, сидящего рядом, и дрожь пробежала по ее телу. Это никак не было связано со старой видеозаписью. Виной всему был Сет, жар и желание, которое он ненамеренно пробудил в ней, и неприкрытая страсть в его глазах.

Затем Джордж Ферчайлд заговорил, захватив ее внимание, и она лишь заметила, как Сет взял у нее блюдце с кексом и отставил в сторону.

«Спасибо. Вы понимаете, почему я горжусь моей девочкой, — говорил тем временем ее отец. — И у нее в запасе есть еще один сюрприз для вас».

Он ободряюще улыбнулся экранной Эйприл, и та подошла к небольшому фортепиано, которое прежде не было видно. Она села, и ее пальцы зависли над клавишами, как будто ей нужно было собраться с духом. Затем она взяла первый аккорд, и ее пальчики уверенно и быстро запорхали. Зрители разразились аплодисментами, а когда они затихли, отец и дочь запели дуэтом. Джордж даже умолк на мгновение, позволяя дочери быть в центре внимания, и она исполнила неплохую вокальную импровизацию. Аудитория была изумлена и заинтригована.

Сет сжал ее руку, придвигая ближе к себе. Эйприл даже не заметила, как слеза скатилась по щеке. Слова песни были ей знакомы, ее пальцы двигались, как будто знали ноты. Она похолодела: неужели пальцы помнят больше, чем мозг?

Она повернулась, стиснув руку Сета:

— Этот зал все еще существует?

— Только его отремонтировали.

Предчувствие билось в ее груди.

— А как насчет фортепиано?

Найти то самое, на котором она играла подростком, дело непростое, тем более после ремонта, но как было бы замечательно увидеть его!

— Там есть фортепиано. — Сет взглянул на экран, сравнивая инструменты. — Но я не уверен, что то же самое.

Эйприл спрыгнула с дивана, ощущая небывалый прилив энтузиазма:

— Можем мы пойти туда? Сейчас!

Несмотря на риск того, что она может больше ничего не вспомнить, молодая женщина хотела попытаться.

Снисходительная улыбка тронула уголки губ Сета.

— Конечно.

Пока он закрывал дверь номера, она устремилась к лифту. Сет догнал ее.

— Вижу, что вам не терпится, — сказал он весело.

Эйприл закусила нижнюю губу и украдкой взглянула на него:

— Да. Это может быть очень важным.

Когда они вошли в лифт, она мысленно скрестила пальцы, надеясь, что ее порыв не завершится очередным тупиком, как те отчеты, что Сет собирал для нее. Они не дали ничего, кроме воспоминаний об умершем отце. Может, посещение зала станет катализатором для возвращения памяти.