Помимо эмбриологии, Цуккеркандль познакомил Климта с дарвиновской теорией: соответствующие мотивы встречаются на многих полотнах художника. Его смелые изображения обнаженных женщин, по мнению искусствоведа Эмили Браун, указывают на влияние биологической науки: “После Дарвина образ обнаженного тела в живописи стал откровенно выражать характеристики вида, подчиняющегося тем же законам размножения, что и любой другой”[18].

Этот взгляд очевиден в одной из картин Климта, получивших скандальную известность – “Надежда I” (рис. I–5). Эмили Браун отметила, что темно-синее существо, извивающееся за большим животом женщины и напоминающее древнее морское животное, служит отражением господствовавшего в то время представления о том, что развитие эмбриона повторяет ход человеческой эволюции. Концепция “онтогенез повторяет филогенез”, сформулированная немецким биологом Эрнстом Геккелем, выросла из открытия того, что у человеческого эмбриона на ранних стадиях развития имеются утрачиваемые впоследствии жабры и хвост, напоминающие таковые у наших древних рыбообразных предков. Точно так же, как убежденный дарвинист Фрейд предлагает задуматься о сохранившейся у нас древней силе полового влечения, Климт предлагает зрителю задуматься о размножении и развитии человека в свете эволюционных представлений.

Климт поместил биологические символы и на картину, изображающую визит Зевса в виде золотого дождя к Данае (рис. I–6): золотые капли и черные прямоугольники в левой части полотна, символизирующие семя, превращаются в ранние стадии развития эмбриона в правой части, символизируя зачатие.

Берта Цуккеркандль, признавая влияние естественных наук на творчество Климта, писала, что художник изображал “бесконечный цикл гибели и становления”, который, по словам Эмили Браун, “не лежит на поверхности”[19]. “Эволюционный нарратив обеспечивает Климту место в динамичном последарвиновском и дофрейдовском культурном поле”, – пишет Браун[20]. В автобиографии Берта Цуккеркандль сообщает, что именно лекции ее мужа пробудили у Климта интерес к биологии. Историк медицины Татьяна Буклияш пишет:

Берта Цуккеркандль утверждала, что цветные узоры и на картинах Климта, и в орнаментах Венских мастерских заимствованы из сокровищницы природы. Действительно, если присмотреться к полотнам Климта, написанным вскоре после 1903 года, мы увидим множество фигур, похожих на живые клетки: например… напоминающих эпителий с черными “ядрами”, окруженными беловатой “цитоплазмой”[21].

Использование Климтом биологических символов для передачи истин, не лежащих на поверхности, находит параллели и в работах Зигмунда Фрейда, Артура Шницлера, Оскара Кокошки и Эгона Шиле. Более того, работы всех пятерых неявно отдают должное Берте Цуккеркандль и ее салону, атмосфера которого поощряла ученых и художников к диалогу.

Модернисты считали, что в поведении человека одну из главных ролей играет бессознательное. Венская медицинская школа повлияла на формирование этих представлений в нескольких отношениях. Во-первых, она исходила из принципа биологии психики, согласно которому все психические процессы имеют биологическую основу. Во-вторых, она отстаивала идею биологической природы психических заболеваний. В-третьих, Зигмунд Фрейд, один из венцев, открыл, что человеческое поведение во многом иррационально, основано на бессознательных психических процессах, и пришел к выводу, что для понимания биологических основ бессознательного во всей его сложности необходимо сначала разработать единую теорию психики.

Та идея, что все без исключения свойства психики определяются головным мозгом, восходит еще к Гиппократу, но оставалась полузабытой до конца XVIII века, когда Франц Йозеф Галль попытался связать психологию и науку о мозге. Галль обучался на медицинском факультете Венского университета в 1781–1785 годах. После учебы он остался в Вене и стал преуспевающим врачом. Стремясь связать психологию и мозг, он выработал еще одну идею, согласно которой мозг, особенно кора больших полушарий, работает не как один орган, а как комплекс, следовательно, различные свойства психики могут быть локализованы в разных его участках. Эта идея впоследствии легла в основу биологической науки о психике.

Галль знал, что кора больших полушарий двусторонне симметрична и каждая ее половина разделена на четыре доли: лобную, височную, теменную и затылочную (рис. 14–3). Однако он пришел к выводу, что этого деления недостаточно для объяснения сорока с лишним психологических свойств, выделенных психологами к началу 90‑х годов XVIII века. Поэтому ученый стал “прощупывать головы сотен музыкантов, актеров, художников, а также преступников, устанавливая связи определенных костных возвышений или понижений поверхности черепа с талантами или дефектами их обладателей”[22]. Галль разделил кору больших полушарий на сорок с лишним участков, каждый из которых, по его мнению, играл роль вместилища того или иного психического свойства. Интеллектуальные свойства, например способность к состраданию, умение находить причинно-следственные связи, языковые функции, Галль связывал с лобными участками; эмоциональные, например родительскую любовь, эротизм и воинственность, – с затылочными, а сентиментальные, например надежду и духовность, – с центральной частью мозга (рис. 4–1).

Хотя догадка Галля о том, что все психические свойства определяются головным мозгом, впоследствии подтвердилась, его методы локализации участков, отвечающих за различные психические свойства, были глубоко несовершенны, поскольку основывались на недостоверных, по современным понятиям, данных. Галль не пытался проверять свои выводы эмпирически посредством вскрытия тел умерших пациентов и выявления связей поврежденных участков мозга с психическими дефектами. Он с недоверием относился к исследованиям патологических состояний головного мозга и полагал, что таким путем нельзя ничего узнать о нормальном поведении. При этом Галль пришел к выводу, что при использовании человеком каждого свойства психики соответствующий участок мозга увеличивается в размерах, подобно упражняемым мышцам. Он полагал, что рано или поздно упражняемые участки мозга увеличиваются настолько, что начинают давить изнутри на череп, вызывая образование шишек.

Рис. 4–1. Йозеф Галль разработал принципы френологии, приписывавшей различные психические свойства специфическим участкам мозга, исходя из кажущихся связей поведения людей с результатами обмера их черепов.