– Да, – наконец произнесла я. – Полагаю, что так.

– Что ж, – ответила Моргана и чуть выпрямилась; улыбка ее была опасной, как лезвие ножа. – Я жду подробностей.

 Я не рассказывала об этом никому, кроме матери. Той ночью она отвела меня обратно в комнату и подоткнула одеяло, а я пересказала ей свой сон.

 Это был не первый сон, который казался чересчур реальным, но после снов о воде… я помнила только ощущение. Но в ту ночь… В ту ночь я запомнила каждую деталь, и все их вывалила матери, которая молча выслушала меня. К тому моменту, когда я закончила, лицо ее стало почти мертвенно-бледным, но она улыбнулась и коснулась своими ледяными губами моего лба. А потом она смерила меня самым строгим взглядом, какой я только видела в своей жизни.

– Никогда не рассказывай об этом. Никому, – попросила она мягким тоном, совсем не сочетающимся с выражением ее лица.

– Но нужно ведь предупредить короля! – сказала я, вспомнив лицо королевы, которое видела во сне, прекрасное, но бледное, с зеленоватым оттенком и алыми пятнами на щеках.

Я знала, что в тот момент она находилась в шаге от смерти. Пусть это был всего лишь сон, да, я помнила об этом, потому что проснулась и сидела в своей кровати. Но это совсем не походило на него. Видение напоминало мне кошмары о воде – оно казалось невозможным воспоминанием.

– И что мы ему скажем? – спросила мама. – Что королева заболеет? И что он тогда сделает, Элейн?

 Я задумалась. Последние одиннадцать лет жизни меня убеждали в том, что честность – лучшая добродетель. И вдруг моя собственная мать говорит обратное! Я не могла понять почему. Но мама ждала от меня другого ответа, и я попыталась его найти.

– Он может подумать, что это моя вина? – медленно произнесла я. – Что это произойдет из-за меня? Что я владею магией?

 Я произнесла это шепотом, словно боялась, что из теней моей спальни тут же выпрыгнут вооруженные люди и арестуют меня за одно только упоминание магии. Маме от моих слов тоже стало не по себе: она долгое время молчала, но по выражению ее лица я понимала: я была права.

– В прошлом провидцам жилось очень тяжело, – голос ее задрожал. – Даже до войны… когда другая магия была обычным делом.

– Провидцы? – Мне это слово было незнакомо.

– Так называют тех, кто может заглянуть за завесу настоящего и увидеть будущее. Твой дар – наследный. У некоторых из нас он проявляется как сильная интуиция… остальным повезло меньше.

– Думаю, со мной и раньше такое случалось, – сказала я.

 Я и не знала, что на самом деле у меня уже есть все кусочки картины, которая начала потихоньку складываться в голове. Странное чувство, словно я уже что-то видела, где-то была, кого-то встретила. Например, наша башня: когда мама впервые привела меня туда перед одним из моих дней рождения, казалось, будто я уже бывала там. А стоило увидеть мою комнату, у меня перехватило дыхание и слезы потекли сами собой – кто знает почему.

 Я хотела рассказать ей об этом, но она приложила к моим губам холодный палец.

– Тише. – В голосе ее одновременно звучали спокойствие и тревога. – Элейн, послушай меня очень внимательно. Никогда об этом не говори. Никому. Даже мне. Если они узнают, что ты такое, то попытаются использовать тебя. А когда поймут, что их действия ничего не изменят, то начнут винить в этом тебя. Такое уже случалось, и я не хочу, чтобы ты это пережила. Понимаешь?

 Она не убрала свой палец, и я смогла только кивнуть, хотя на самом деле не понимала. Ведь если мои видения – это магия, то они не будут винить меня. Не будут использовать меня. Они просто меня убьют.

 Мать мягко улыбнулась и убрала руку, а потом достала из кармана пузырек размером с мое предплечье… и вложила его в мою ладонь.

– Отныне делай глоток каждый вечер перед сном, и видения оставят тебя в покое. Ты будешь такой же, как все остальные девочки. Поняла?

 Я не понимала, но это был бы неправильный ответ, и я снова кивнула.

 Она удовлетворенно улыбнулась, а потом поднялась и направилась к двери.

– Мама.

 Она не обернулась, чтобы посмотреть на меня, но на мгновение остановилась.

– То, что я увидела, сбудется? С королевой? Это правда?

– Да, – ответила мать после нескольких секунд тишины. – Боюсь, что это правда. Хоть и не знаю, когда это случится и что за болезнь к ней придет.

– Но… разве мы не должны попытаться это изменить? Мне нравится наша королева. Я встречала ее всего пару раз, но у нее такой сладкий голос – как мед! И улыбка добрая. Я не хочу, чтобы она умирала.

 Мать вздохнула, все еще стоя ко мне спиной. И когда она заговорила, ее голос дрожал от слез.

– Если к тебе пришло видение… это значит, что уже поздно что-либо менять.

 Я никогда не узнаю, лгала она мне или просто рассказывала известную ей правду. И моя мать, и ее мать, и мать ее матери – все они заглушали свои видения, не пытались их использовать, или понять, или манипулировать ими. У них не было Нимуэ, которая могла объяснить им природу видений, рассказать, что некоторые из них словно высечены в камне, но другие переменчивы, как морские течения.

 Впрочем, это не имело значения. В тот раз я ей поверила.

– Пей лекарство, Элейн, и постарайся заснуть, – велела мне мать. – Утро вечера мудренее.

 С тех пор прошло больше двух лет, но лучше мне так и не стало. Мама отказывалась об этом говорить и после смерти королевы. А я держала слово: никому не рассказывала о том, что видела, даже когда меня начали называть безумной. Как и просила мама, я отпивала из той бутылки каждый вечер и предупреждала ее, когда запасы заканчивались.

 Я всегда слушалась маму.

 А потом перестала. В тот миг, когда нарушила свое обещание и рассказала обо всем Моргане.

– На Авалоне есть провидцы, – сообщила Моргана, когда я закончила свой рассказ, куда более спокойным тоном, чем я даже могла предположить.

Я только что рассказала ей о моменте, который изменил всю мою жизнь, а она отреагировала так, словно мы с ней говорили о погоде. Словно это не проклятие, а просто любопытная способность.

– Правда, немного. Это редкий дар, – продолжила Моргана. – Видения пришли к тебе вместе с первой кровью?

 Вопрос застал меня врасплох, и