Он сильно удивился, увидев мисс Каллаган в компании Монтгомери Рэдклиффа.

— Он не теряет времени зря, — пробормотал Сайлас и, натянуто улыбаясь, направился к их столику. — Добрый вечер!

Монти поднял на него глаза:

— Добрый вечер, Сайлас!

— Как прошел ужин? — поинтересовался Сайлас.

— Кухня, как всегда, великолепна, — ответил Монти.

— Я распоряжусь, чтобы вам принесли бутылочку самого лучшего моего вина. От меня с наилучшими пожеланиями.

— Нет, Сайлас, спасибо. Сегодня мы вино не пьем, — сказал Монти.

— Да?! — Хепберн смутился. Он, конечно, понимал, что Франческа очень юна, и это ему в ней, как и в других женщинах, нравилось, но она была достаточно взрослой, чтобы позволить себе бокал вина. Если бы она ужинала с ним, он бы уговорил ее выпить, чтобы ослабить бдительность. — Как поживают Реджина и Фредерик?

— Очень хорошо.

— Передавай им от меня привет!

— Передам, спасибо, — поблагодарил Монти.

Сайлас посмотрел на Франческу, которая, не отрывая глаз, следила за огнем в камине, моля бога, чтобы этот мерзкий тип оставил их в покое.

— Осмелюсь вам сказать, Франческа, сегодня вы выглядите великолепно, — сказал он. Она повернула голову в его сторону, и их взгляды встретились.

— Спасибо, — холодно ответила она.

Когда Сайлас ушел, Франческа спросила Монти, действительно ли Сайлас владелец этой гостиницы.

— Ему принадлежит это заведение и «Стимпэкит-отель» на эспланаде, как, впрочем, бесчисленное множество других мест в городе, включая виноградник. Он очень влиятельный человек в Эчуке, но, как это ему ни досадно, не единственный.

— С таким большим участком земли ваша семья, должно быть, очень известна.

— У моих родителей есть несколько маленьких магазинов в городе и платная конюшня, а также пятьдесят процентов акций «Риверин Геральд», местной газеты, но основные наши деньги вложены в овцеводство и скотоводство.

Франческа сделала глоток лимонада, чувствуя, что Монти неотрывно смотрит на нее.

— Я хочу кое в чем вам признаться.

— В чем?

— Я уже несколько дней только и делаю, что… что думаю о вас.

— Я тоже один или два раза вспоминала вас, — призналась Франческа, засмеявшись своей шутке.

На этот раз покраснел Монти, что, по мнению Франчески, выглядело довольно мило. Это доказывало, что он не был таким эгоистом, как Нейл Мэйсон.

Монтгомери и Франческа возвращались обратно на пристань неторопливой походкой. Им так легко было друг с другом и не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Ночь была замечательная, прохладная и звездная. Лунный свет сочился сквозь ветви эвкалиптов и переливался на поверхности воды. Монти, взяв Франческу под руку, накрыл своей горячей ладонью ее пальцы.

— Я бы хотел встретиться с вами еще раз, — проговорил он, когда они добрались до «Мэрилу».

— Я тоже, — ответила Франческа.

— Я надеялся, что вы это скажете. Спокойной ночи. Я напишу вам. — Он поцеловал ей руку и пошагал прочь.

Франческа видела, как Монти шел по почти безлюдной пристани, а потом растворился в тени. Еще какое-то мгновение она стояла, не в силах пошевелиться. Ночь была восхитительная, и девушка глубоко вздохнула, предвкушая сны, которые ей приснятся, и предстоящие встречи с Монти.

— Я был прав, — услышала она сердитый приглушенный голос за спиной.

От испуга Франческа подпрыгнула на месте. Разозлившись за то, что ее мысли прервали, она повернулась и увидела Нейла Мэйсона, который вышел из-под тенистого навеса передней палубы.

— И все-таки он хлыщ, — прошипел Нейл.

— Откуда ты взялся? — огрызнулась Франческа. — Ты специально прятался в тени, чтобы шпионить за мной?

— Ну и кто из нас много о себе возомнил?

— Зачем ты цепляешься к Монти?!

— Что за крики? — подал голос Джо, выходя из каюты на палубу.

— Наш капитан баржи шпионил за мной, — сердито сказала Франческа.

— Я не шпионил! — возмутился Нейл. — Трудно не заметить тебя с того места, где я разложил свои вещи.

— Пожалуйста, говорите потише, — попросил Джо. — И вообще, идите спать, а то перебудите всех на соседних пароходах. Мы завтра отправляемся с первыми лучами солнца, и они тоже.

Франческа бросила на Нейла презрительный взгляд, поцеловала отца, пожелала ему спокойной ночи и отправилась в свою каюту.

Джо посмотрел на Нейла:

— Может, тебе стоит спросить у себя, почему ты проявляешь такой интерес к человеку, с которым Франческа обедала сегодня вечером?

Нейл не знал, что сказать, поэтому отвернулся и ушел под навес. Спустя час Нейл так и не уснул. Он все пытался ответить на вопрос, который задал ему Джо.

Реджина Рэдклифф находилась в библиотеке, служившей ей кабинетом. Откинувшись на спинку мягкого кресла, она потянулась. После того как Реджина поужинала в одиночестве, что вошло у нее в привычку, когда Монти был в городе, а Фредерик спал, она погрузилась в изучение расходов овцеводческой фермы.

В мертвой тишине она услышала щелчок парадной двери, который эхом разнесся по выложенной плиткой прихожей. Она взглянула на тикающие часы на облицованной панелями стене и обнаружила, что уже одиннадцать тридцать.

«Неудивительно, что я так устала», — подумала Реджина. Она проработала без перерыва четыре часа подряд.

Увидев свет в библиотеке, Монти догадался, где ее искать.

— Мама, уже поздно. Почему ты еще не спишь? — спросил он, войдя в комнату.

— Я просматривала месячные расходы.

— Мы по-прежнему в барыше? — пошутил Монти.

— Да, но чего нам это стоит, — улыбнулась Реджина. Ей нравилось отвечать в тон ироничным шуткам сына. Наблюдая за Монти, который, обойдя комнату, теперь рассеянно рассматривал книги на полке, она поняла, что тот поглощен какими-то своими мыслями.

Наконец Монти повернул к ней голову, и она заметила лихорадочный блеск в его глазах.

— Мама, я встретил девушку своей мечты, мою будущую жену. Она просто потрясающая!..

Реджина удивилась. Монти никогда прежде, ссылаясь на какую-нибудь молодую особу, не говорил о ней как о будущей жене.

— А как ее зовут?

— Франческа Каллаган.

Реджина нахмурилась, и на ее гладкий лоб набежала тонкая морщина. Несмотря на свой возраст, она по-прежнему была привлекательной женщиной. Ее отличала утонченность, которую пытались перенять жены владельцев овцеводческих ферм. Ее изысканный вкус, сила, решительность и деловая хватка сделали ее предметом зависти многих женщин и восхищения их мужей. Но когда Реджина злилась, она могла быть хитрой и жестокой, что не сулило ее врагам ничего хорошего.