В комнате раздался шум. Это Райан бросился к двери. Он скрылся за углом ниши, и Шеппард услышал стук в дверь.

– Выпустите нас! Немедленно выпустите нас! – кричал Райан.

– Если там кто и есть, он все равно ничего не слышит, – сказал человек в маске.

– Эй, кто-нибудь! Выпустите нас отсюда!

Снова удары в дверь.

– Кто-нибудь… пожалуйста… выпустите нас отсюда!

Человек в маске продолжил, повернувшись лицом к Шеппарду и глядя ему в глаза:

– Вы, конечно, не сможете проводить расследование в наручниках. Простите меня хотя бы за то, что я с самого начала приковал вас. Это потому, что вы всегда были слегка… непредсказуемы. Наркоманы все такие.

Вот оно, это слово. Наконец прозвучало. Наркоман. Нехорошее слово.

– А кроме того, я подумал, что наручники могут вам на что-нибудь сгодиться.

Снова появился Райан.

– Вы сумасшедший, – сказал Шеппард. – Душевнобольной.

– Приятно от вас это слышать.

Он насмехается? Поди догадайся по монотонному голосу человека в маске.

– Ключ найдете в книге с правилами. Снять наручники вам помогут. А потом запускаем представление.

– Прошу вас, отпустите нас, пожалуйста. Просто отпустите, и все.

Он напрягся всем телом, вися на наручниках. И с языка сорвался главный вопрос:

– Кто вы такой?

Человек в маске долго молчал, всматриваясь ему в лицо, так долго, что он уже отчаялся услышать ответ.

– Ладно, перед началом наших игрищ даю вам две минуты отсрочки. Я ведь добрый малый.

Экран телевизора погас.

Это все не по-настоящему, такого просто не может быть. И тем не менее это происходит.

Все по очереди заглядывали ему в лицо, словно у него были ответы на вопросы. Теперь комната казалась несколько больше. И каждый в ней претендовал на личное пространство. Сначала их собрали вместе, а потом оторвали друг от друга. В глазах у каждого читалось подозрение.

– А что, если…

– Но я не?..

– Однако?..

Голоса сливались в сплошной гул. Сосредоточиться не получалось. А сосредоточиться очень надо. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Снова открыл глаза, увидел, что слева к кровати приближается Райан. Он открыл верхний ящик тумбочки, вынул папку с надписью «Правила». Открыл. Ну да, конечно, достал оттуда маленький ключик. Положил папку на кровать и, глядя на Шеппарда, пожал плечами.

Ключ оказался совсем рядом. И вместе с тем так далеко.

Молодой человек протянул к ключу руки, и Шеппард грустно ему улыбнулся.

– Подождите секундочку.

Райан остановился. «Нет, нет, нет». Осмотрелся.

А за обоими, как всегда, с угрюмым лицом наблюдал Алан.

– Может быть, лучше не освобождать этого человека… в наших же интересах, – заявил он.

– Да пошел ты!.. – крикнул Шеппард.

– Почему? – спросил Райан.

– Я лишь хочу сказать, – продолжал Алан, – что не вижу, с какой стати мы должны верить всему, что сейчас слышали. А если именно этот человек и стоит за всем, что тут происходит? Вот ты… – Он повертел головой и нашел взглядом Мэнди. – Слышь, белокурая, о чем ты только что говорила?

– Что?

– Тебе показалось, будто все здесь напоминает какую-то постановку, какой-то рекламный трюк. Почему бы и нет?

– Вы же ходили в ванную, – ответила Мэнди, – видели там того… человека.

Алан пожал плечами:

– Я лишь хочу сказать, что, может быть, самый опасный здесь человек уже в наручниках.

Шеппард застонал. Ему позарез нужно освободиться.

– Вы серьезно? Не слышали, что сказал этот в ящике? Вы должны немедленно освободить меня.

«А дальше что? Я же не смогу это сделать. Не смогу, и все».

– Мы вам ничего не должны, – сказал Алан. – Все здесь по вашей вине, и не важно, как вы это подаете. Вы, телевизионщики, все одним миром мазаны. Выходит, если этот в маске говорил правду, вы единственный, кто может нас спасти? Держите меня, а то упаду!

– А как по-вашему, что случится через три часа? – спросил Райан, снова поворачиваясь к Шеппарду.

«Давай, парень. Поработай ключиком. Давай-давай».

– Пустые угрозы, – гнул свое Алан; похоже, он считал, что каждое слово, слетающее с его языка, – непогрешимая истина. – Мы что, обязаны верить этому в лошадиной маске?

– А больше ничего не остается, – сказал Шеппард. – Он засадил нас сюда. Нас всех засадил, понимаете? И я, как и каждый из вас, надеюсь… хочу, черт меня побери, поскорее отсюда выбраться.

– Господь… – начала Констанция.

– Извините, – перебил ее Шеппард. – Кто может утверждать, что его угрозы – пустышка?

Райан кивнул.

– Для меня его слов достаточно, – сказал он.

– Вы делаете ошибку, – заявил Алан, глядя, как Райан тянет руки к замку наручников.

«Есть. Слава тебе господи».

Райан несколько секунд возился, и у Шеппарда мелькнула мысль: а вдруг ключ не подойдет? Вдруг этот тип в маске подшутил над ним? Но раздался щелчок, и обмякшие руки безжизненно упали вдоль тела. Он скользнул вниз по кровати и с наслаждением выпрямился.

Потом Шеппард вытянул затекшие руки вперед, разгоняя кровь. Из рукавов рубашки торчали кисти, ободранные, покрытые высохшей кровью. Любое прикосновение к ним отзывалось острой болью.

– Спасибо, – сказал Шеппард, и Райан кивнул в ответ.

Шеппард стал выбираться из постели, сражаясь с толстым одеялом, пытаясь перекинуть ноги через край. Встал, кажется, слишком быстро. Голова закружилась, все поплыло перед глазами. Чтобы не упасть, он схватился рукой за стену.

Наконец в комнате все встало на свои места. Но предметы с высоты казались меньше размерами, и люди не такими страшными. Он прикоснулся к подбородку и ощутил колючую щетину – такой длинной он у себя и не помнил.

Остальные молча смотрели на него. Он все понимал. Нужно разработать план. «Нам нужно выбраться отсюда».

Он осторожно, медленно повернулся. Не хотелось, чтобы комната снова пустилась в пляс.

Так. Прикроватная тумбочка. Таймер. На нем цифры – 3:00:00. Значит, время еще не пошло. Две минуты. А сколько уже минуло времени? На кровати папка с надписью «Правила», это Райан ее туда положил. Довольно большая. Райан смотрел только на первую страницу. Он протянул к папке руку.

Тяжелая, толстая. Чтобы все тут прочесть, трех часов не хватит.

Но эта проблема решилась, едва он открыл папку. На первой странице было два простых слова: «СЛУШАЙСЯ ЛОШАДЬ». И все. Он быстро перелистал страницы. Пустые. Ничего. Больше никаких правил. Шутка. Только на последней странице странная фраза: