Снова проглотила слезы обиды.

Буквально запихнула в себя кусочек и отставила тарелку на стол, а затем, не дождавшись его возвращения, свернулась калачиком на кровати и расслабилась.

В хижине было тепло, поскольку дерево хорошо держит температуру. Не было ни отопления, ни печки – НИЧЕГО, но был уют, теплые пледы, чистый воздух, а также запах тела и жара его кожи, которые хранили в себе простыни и подушки. С мыслями о том, что мне тепло, хоть на улице и завывает ветер, стала проваливаться в сон.

Было все равно, когда он придет – ПРИДЕТ, и этого достаточно. Было все равно, что мы так не хорошо поговорили – он НЕ причинял мне физически боль, и этого более чем достаточно.

Холод подкрался к телу, как только открылась входная дверь. И одновременно со свежестью комнату окутало тепло его тела. Ощущения приятно растекались в мыслях и по коже, сменяя холод теплом.

Но все оборвалось в миг.

Одним грубым движением, он поднял меня, спящую, с кровати и поставил на пол. Я от неожиданности забыла, где нахожусь и не до конца пробудившись, схватила непослушными пальцами обеих рук его запястья, чтоб удержать равновесие.

– Малая, опасность. Но ты не бойся, слышишь?

Затем открыл менее бросающееся в глаза окно и подозвал.

Послушно подошла, позволила закутать себя в один из икеевских пледов коричневого цвета, после чего он высадил меня на улицу, приказав крепко держаться и не двигаться с места.

Представляете, что чувствовала? Только ото сна оказаться среди ночи на холоде, на ветке высотой метров пятьдесят, не меньше. Благо, ветка была широкая и я уселась под окном, поджав под себя ноги, опершись спиной в стену дома. Увидеть меня было сложно, но я прекрасно слышала, а если постараться, то и видела, что происходило внутри.

Дверь в хижину распахнулась, впустив четырех парней: обнаженные и не готовые церемониться, они  занимали практически всю комнату. От волнения вжалась в стену:

«Если они меня увидят, то один против четверых он не сможет ничего сделать».

Лиам стоял, широко расставив ноги, готовый к тому, что парни в любую минуту могут накинуться, но молчание затягивалось.

– Пошли вон из моего дома! – приказал вожак.

Первым из гостей заговорил Дэрэк:

– Лиам, то, что говорят люди в деревне и то, что говоришь ты, немного не сходится! Плевать, что ты вожак, если, в самом деле, предаешь своих – долго тебе им не быть!

– Чем я предал? – прищурившись, поинтересовался Лиам.

Парнишка поменьше, стоявший ближе к окну робко перехватил разговор:

– Люди в деревне говорят, что девчонка убежала в лес. Последним ее видел Дэрэк и ты. Ты прогнал его, значит, она осталась с тобой.

– Давай же, брат! Поделись с нами сладенькой, – склонив голову набок, уговаривал Дэрэк, – Помню ее запах до сих пор. От одного воспоминания об этом аромате у меня встает. Где она? – парень огляделся, и темный взгляд застыл на кровати, где еще пару минут назад спала я. Зоркий глаз волка уловил волос на ней.

– Убежала она, ясно? Сам ищу!– столько стали в голосе Лиама слышала впервые.

Дэрэк оскалился в полуулыбке, зная, что тот врет. Я опустила голову и затаила дыхание.

– Убежала от волка? От вожака? Что ты за вожак в таком случае?

Лиам глухо зарычал, и я увидела, как он начинает медленно превращаться, едва удерживая себя в руках.

– «Убирайтесь к дьяволу! Это моя девка!» – зло захлебывался зверь в теле Лиама.

– УУУУ… – усмехнулся Дэрэк, – Что там за крошка, что ты так с ума сходишь? Так говоришь, сейчас девчонки здесь нет? Просто видел еще вечерком, как ты ее сюда заманил, чтоб поиметь как следует, не поделившись…

Мое сердце ушло в пятки.

«Значит, это его тень промелькнула, когда мы забирались на дерево… Это Дэрэк следил за нами!»

– Пошли прочь! – освирепел Лиам и кинулся на них уже волком.  Парни бросились врассыпную, превращаясь на лету.

– Жаль нельзя убить вожака в его же логове, – крикнул Дэрэк с земли, – Хочешь по закону – получишь поединок!

«Слишком много информации. Слишком! Что это было сейчас? Лиам не отдавал меня им, и даже парни заметили, что реагировал ненормально! Почему тогда наедине со мной такой весь неприступный?»

Любопытство, благодарность и трепет – основное, что смогла выудить из коктейля чувств, что бурлил во мне в те минуты. Всех названных ингредиентов было ОДИНАКОВО много.

Понимая, что снизу, меня могут увидеть, стала потихоньку залезать в окно. Лиам подхватил и занес внутрь.

– Молчи! – не дал даже рта раскрыть, отмахнувшись, – Не стану ничего объяснять…

– Да что происходит? – вскрикнула я, – Какого Дьявола ты идешь против стаи, а со мной ведешь себя так, будто я ничтожество, портящее тебе жизнь?

Он хлопнул дверью и вышел, не удосужившись ответить на поставленный вопрос.

Внутри меня творился хаос, и появилось новое чувство – злости. В ЭТОМ мире злость во всем ее проявлении, я испытывала впервые. В основном преобладал страх, но как ни странно, сейчас его и след простыл, несмотря на то, что минуту назад меня могла изнасиловать целая стая.

«Эти игры плохо кончатся…», – подумала и, приоткрыв дверь, выглянула наружу.

Всего секунда… Одна проклятая секунда и понимаю, что, сидя на дереве напротив, на меня смотрит обнаженный Дэрэк и подмигивает.

Он увидел меня и теперь его догадки, что я все еще здесь, только подтвердились. Это подмигивание значило, что он придет. Тогда, когда буду совсем одна. Тогда, когда помочь мне не сможет никто. И хорошо, если придет один, а не со стаей волков.

Закрыла дверь и сползла на пол по стенке, ощутив полную безысходность.

Ночь после визита стаи прошла спокойно. По моим подсчетам оставалось продержаться всего шесть дней и портал откроется.

Проснулась и в глаза бросилась тарелка с мясом на столе – пар над ним еще курился в воздухе.

«Горячее…» – подумала и облизала губы в предвкушении.

Встала с кровати и застыла, боясь пошевелиться. Прямо возле моих ног, на холодном полу, спал Лиам в одних штанах. Парень лежал на животе, подложив обе руки себе под голову. Только от мысли, что голая до пояса кожа касается холодного пола, по моему телу прошел озноб. Широкие плечи были расслаблены – он казался беззащитным во сне, но неизменно сильным.

Присела на корточки рядом, и холодный воздух, разгоняемый одеждой, ударил ему прямо в нос. Он слабо дернулся во сне и зарычал. Рассматривая его спящим, пыталась найти грубость, наглость и жестокость, что сопровождали его изо дня в день, но во сне он был другим: не животным, а человеком, беззащитным и таким родным.