— У партии мин этой серии странная судьба, возможно, именно это обстоятельство и привело вас на наш завод.

Нагибин заложил руки за спину и принялся ходить по кабинету. Благо свободного места в нем хватало. А командир завода принялся докладывать дальше.

— Партия мин этой серии в количестве семисот пятидесяти штук изначально предназначалась для поставки во Владивосток.

— Об этом было известно с самого начала? — уточнил Нигибин.

— Да, товарищ контр-адмирал.

— Какой гриф носила информация?

— «Секретно», как и все, что касается сроков наших поставок. Гриф «Совершенно секретно» относится лишь к технологиям производства.

— Понятно. Значит, вероятность утечки информации по дате отправки груза повышается на порядок. Каким путем доставлялся груз?

— Учитывая его взрывоопасность, решено было отказаться от железной дороги и транспортировать его морем. Что на то время представлялось идеальным.

— И это тоже было известно заранее?

— Естественно. Для транспортировки использовались морская баржа и портовой буксир. В целях безопасности буксир не толкал баржу впереди себя, а тянул за собой на тросах. Так мы уменьшали повреждение буксира в случае взрыва. Мины транспортировались отдельно от взрывателей. Мины в кормовой части баржи, взрыватели в носовой. Весь груз надежно принайтован. Путь был пройден по графику. ЧП случилось уже в самом конце — в Японском море. Ночью разыгрался сильный шторм. Буксировочные тросы лопнули. Буксир и баржу разнесло волнами. Погодные условия не позволяли искать ее трое суток. Из-за низкой облачности и тумана бессильной оказались и авиация, и спутниковый мониторинг. Когда прояснилось, для поиска были задействованы самолеты береговой авиации. Баржа вместе с грузом исчезла.

— Исчезла?

— Ее обнаружили лишь через месяц. Баржа вместе с грузом затонула в нейтральных водах. Лежала на глубине тридцати метров. Меня срочно вызвали во Владивосток в качестве консультанта. Я провел исследование на предмет возможности подъема груза. И принял решение не рисковать. Мины могли сдетонировать при подъеме — один из ящиков с взрывателями оказался разбит. Чтобы исключить попадание мин в руки других стран, затопленную баржу забросали глубинными бомбами. Судя по оценочной мощности взрыва, груз был уничтожен. Вот и все, что я могу вам сказать, товарищ контр-адмирал. Все сделано согласно инструкциям, предписаниям и здравому смыслу.

— Выходит, груз находился практически без присмотра целый месяц? — Нагибин задал вопрос, ответ на который был очевиден.

Командир номерного завода развел руками.

— И вы не можете с точностью сказать, все ли мины были на затопленной барже или часть их исчезла?

— Такая возможность маловероятна. Тогда никто не допускал подобного.

— Баржа даже не была оборудована копеечным радиомаяком?

— После ЧП все баржи с важным грузом оснащают средствами обнаружения. Даже инструкция теперь изменена. Но тогда…

— Ясно. Я не хочу обвинять вас в халатности. Вы ни в чем не виноваты. С транспортировкой и крушением для меня все ясно. Теперь вопрос другого плана. Морские мины легко разбросать, но ликвидировать потом намного сложнее. Предусмотрена ли конструктивная возможность дезактивировать или подорвать их дистанционно?

— У этой модели мин есть три режима активации. Первый автономный, когда активированную мину уже невозможно дистанционно вернуть в безопасное состояние. Второй режим предусматривает дистанционную дезактивацию посредством кодового радиосигнала. Третий — при передаче кодового сигнала мина срабатывает, самоуничтожается. В смысле взрывается.

— В автономном режиме на нее никак нельзя подействовать на расстоянии?

— На то он и автономный, — напомнил каперанг.

— И все же, я попрошу вас… Мина — это всего лишь кусок пластмассы, напичканный взрывчаткой и электроникой. Для каждого яда можно найти противоядие. Люди, создавшие ее, могут отыскать слабые места. Я не специалист, но коды можно взломать. Еще каким-то образом вывести электронику из строя. Не знаю как, но считаю, что это возможно.

— Мы проводили испытания. Специально создавали защиту от постороннего вмешательства…

— И все же, озадачьте конструкторов. Это очень важно. То, что мины оказались в чужих руках, уже факт. На них подрываются гражданские суда, гибнут люди. Со своей стороны ГРУ делает все, чтобы отыскать и нейтрализовать тех, кто затеял грязную, кровавую игру. Но и ваша помощь не будет лишней.

— Хорошо, я озадачу своих людей, — пообещал каперанг.

Трепетал на ветру флаг с красным крестом и красным полумесяцем. Плавучий госпиталь под флагом этой международной организации стоял на рейде южнее порта Латакия напротив нейтральной территории, разделявшей правительственные войска и повстанцев.

Внедрение Саблина, Сабуровой и Зиганиди в персонал плавучего госпиталя прошло успешно, никто из многонационального коллектива медиков ничего не заподозрил. Российские боевые пловцы были легендированы как латышские волонтеры-санитары. Так что им даже не пришлось менять язык общения между собой. В Латвии много граждан русской национальности.

Сирийский военно-морской офицер, медик по образованию и практике Сабах Диб от имени властей контролировал нейтральный статус судна. Медиков Красного креста и Красного полумесяца повстанцы старались не трогать, разве что покуситься на врача могли самые отмороженные, но за это тут же поплатились бы. Их бы призвали к ответу другие полевые командиры. Практически вся структура здравоохранения на территории, которую контролировали повстанцы, оказалась разрушена, а кому хочется оставаться без элементарной медицинской помощи. Один-единственный обстрел плавучего госпиталя или взятие медиков в заложники, и судно уйдет.

Русские боевые пловцы особо не завязывали знакомств с другими медиками. Отношения у них с ними были чисто рабочие. Открытием для Саблина стало и то, что западные тележурналисты Джон и Кэтрин «свили себе гнездо» именно здесь, на плавучем госпитале. Хотя, по большому счету, странного в этом было мало. Место безопасное.

Сабах Диб не дал новоиспеченным «латышам» долго скучать на борту плавучего госпиталя. Уже на второй день с утра он использовал благоприятный случай. Поступило сообщение, что в одной из деревень в предгорьях находится больной с подозрением на аппендицит, и его нужно доставить на борт для операции. В компетенцию Сабаха входило подбирать санитаров для транспортировки. Вот его выбор, якобы случайно, и пал на новичков. Из персонала госпиталя никто особо и не рвался попасть на сушу. Места неспокойные. По ошибке можно под обстрел угодить.

За отплытием группы внимательно следила Кэтрин Браун. Благо ее приятеля не было на борту. А то еще мог увязаться следом на своей небольшой, взятой в аренду яхте. Но Джон еще на рассвете уплыл.

Надувная моторка прыгала по волнам. Саблин приподнял брезент, под ним лежали акваланг, гидрокостюм, подводное ружье.