Эсеры, как и большевики, умели ценить свои дореволюционные кадры. В этом обе партии были схожи. А уж тем более член партии с более чем десятилетним стажем, да ещё и проявившим себя в деле, не мог оставаться на рядовых ролях. Потому и было принято решение кооптировать Антонова в состав губернского комитета партии социалистов-революционеров. Тем паче, что тамбовская организация считалась одной из самых сильных в России. Даже азефовщина (один из руководителей ПСР Евно Азеф оказался агентом царской охранки и после его разоблачения эсеры оказались в довольно плачевном положении) практически не отразилась на деятельности тамбовских эсеров. А всё потому, что Тамбовщина была одной из главных житниц Средней России и процент зажиточного крестьянства в губернии, основной питающей силы партии социалистов-революционеров, оказался выше среднего, чем в остальной России. Ещё задолго до Февральской революции семнадцатого года в Тамбовской губернии насчитывалось много крепких эсеровских ячеек, пустивших глубокие корни в гуще крестьянства. После же Февраля губерния и вовсе покрылась густой сетью эсеровских ячеек. Стоявшие у власти в Тамбовщине эсеры, разбрасывая своих агитаторов и организаторов по деревням, приобрели особенно большую популярность. Тем более, что такой усиленной работы среди крестьянских и рабочих масс другие партии там не проводили.

Кооптацию Антонова в губком ПСР поддержали и в Москве. Добро дала тамбовчанка Мария Спиридонова, а член ЦК Дмитрий Дмитриевич Донской лично прибыл в Тамбов, чтобы поддержать кандидатуру Антонова. Впрочем, никто и не возражал против такой кандидатуры. Благо и работу ему смогли подобрать сразу — незадолго перед этим освободилась должность помощника начальника 2-й части Тамбовской городской милиции. На эту должность и был назначен Александр Антонов.

Хотя кооптация Антонова и считалась в тот день главной в повестке дня заседания губкома, основным всё же был вопрос о поведении члена партии с 1905 года Ивана Егоровича Ишина.

Хваткий и сметливый молодой человек был почти сразу же замечен и спустя всего лишь полгода назначен казначеем в Кирсановской организации ПСР. Однако сметливость его была чрезмерной — сорок тысяч рублей партийных денег он с ловкостью фокусника сумел экспроприировать у родной партии и спрятать в надёжном месте. Тогда от партийного суда его спас арест в 1907 году и ссылка в Архангельск. Но, вернувшись уже через год в родные места, Ишин открыл на сохранённые деньги бакалейную лавку, а также снял в аренду сады и землю от 10 до 30 десятин. Благосостояние его росло чрезмерно быстрыми темпами.

Наконец, пришла пора расплачиваться за свои прежние грехи — в мае семнадцатого года он был арестован эсерами за утайку партийных денег в далёком уже теперь 1905 году. И именно вопрос о его аресте и решался на том же заседании. Горячо выступал Донской, доказывая, что партия не должна прощать воров и мошенников, присваивающих себе деньги, которые зарабатывали все члены партии. Аргументы члена ЦК подействовали и единогласно было принято решение Ишина арестовать и препроводить в тюрьму.

Впрочем, Ишин уже мог позволить себе откупиться от ареста и всего лишь через месяц был освобождён и даже поставлен на должность председателя волостного земства Курдюковской волости.

В милицию поступило сообщение о том, что ограблен ювелирный магазин Моисея Бронштейна, а сам хозяин тяжело ранен в грудь ударом ножа. Поиски по горячим следам никакого результата не дали. Начальник 2-й части, Приступкин зашёл в кабинет Антонова. Лицо его было красным от напряжения и постоянной, почти круглосуточной работы. Антонов сидел за столом и о чём-то негромко разговаривал с Зоевым.

— Товарищ Антонов! Поручаю тебе это дело.

Хриплый голос Приступкина, то ли от частого курения, то ли оттого, что сорвал его на постоянных собраниях и митингах, раздражал Антонова. Тем не менее, он уважал своего начальника хотя бы за то, что тот честно пытался разобраться в таком нелёгком деле, как организация работы милиции практически с нуля, поскольку все старые кадры сыщиков просто разбежались после февральских событий. То ли в страхе от народной стихии, то ли в желании пересидеть сумятицу и неразбериху, ожидая, когда их опыт и познания вновь окажутся востребованными.

— Бригада на месте уже была? — спросил Антонов.

— Была. Даже дважды, но ничего не нашли.

— Мне нужны люди.

— Бери, кого хочешь. Ты же знаешь, у нас специалисты наперечёт.

— Я не тех, не наших имею в виду.

— А-а, кого же? — не понял Приступкин.

— Мне нужны люди, которые работали в полиции раньше.

— А-а! — хрипло захохотал Приступкин. — Где ж я их тебе найду, Александр Степанович? Ты же знаешь, что все разбежались.

— Но если я кого-то найду, я могу воспользоваться их услугами?

— Товарищ Антонов, если ты найдёшь кого-нибудь из старых сыщиков и привлечёшь их к работе, я тебе премию выпишу.

— В катьках или в керенках? — улыбнулся Антонов.

— Действуй, товарищ Антонов, — посерьёзнел Приступкин, вышел в коридор и, помяв в руках папиросу, вставил её в рот и прикурил.

— Пошли, Зоев. Наведаемся к ювелиру.

Антонов вошёл в магазин через чёрный ход. Заглянул в подсобку, в другую. Зашёл в кабинет Бронштейна, сел за его стол. Повертел головой, оценивая обстановку. Зоев в это время осматривал витрины в торговом зале, хрустя битым стеклом, разлетевшимся по всему полу.

Вот за шкафом, стоявшим в углу кабинета, Антонов увидел большой сейф. Встал, подошёл к нему. Дверца сейфа, разумеется, была открыта. Он заглянул внутрь — сейф был пустой. Поводил рукой по нижней полке — ничего, по средней — тоже пусто. На всякий случай провёл рукой по верхней полке. И тут рука на что-то наткнулась. Он взял это что-то, вытащил на свет, пригляделся. Даже хмыкнул от удивления: это была деревянная, плохо сделанная, но, тем не менее, узнаваемая фигурка волка. С минуту он держал фигурку в руках, чуть подбрасывая её вверх и тут же ловя снова. Затем положил фигурку в карман и стал осматривать дверцу сейфа. Даже присвистнул от удивления.

— Зоев! — позвал Антонов.

Тот не откликался.

— Зоев, чёрт тебя подери! Ты где?

На этот раз Зоев отозвался почти сразу.

— Я здесь, в зале.

— Нашёл что-нибудь интересное?

— Пока нет!

— Тогда иди сюда!

Антонов услышал, как захрустели стёкла под подошвой Зоева, а вскоре тот и сам появился. Но, войдя в кабинет Бронштейна, Зоев не сразу заметил стоявшего за шкафом Антонова.

— Ты где, Александр?

— Здесь. Шкаф видишь?

Зоев подошёл к шкафу и увидел со всех сторон осматривавшего дверцу сейфа друга.

— Деньги нашёл, что ли? — хмыкнул Зоев.

— Да нет, деньги нашли до нас с тобой, — выпрямился Антонов, почёсывая затылок. — Но зато эти приступкинские раздолбаи, кажется, пропустили нечто важное.