Обессиленная, она уже собиралась было вернуться в каюту и хоть как-то успокоить Генри — наверняка выход можно найти! — как вдруг услышала голоса. Рядом с ней остановились двое мужчин.

Не заметив присутствия Энджелин, они погрузились в увлекательное занятие: — разложив на одном из тюков пачку банкнот, мужчины начали делить их на две кучки.

— Вот твоя половина, Чарли. Неплохой улов за один вечер! И ведь что приятно — никто ничего не заметил, — сказал один.

— Я вовсе не уверен в этом, Пит, — возразил другой — по всей видимости, Чарли. — Этот парень, Стюарт, смотрел на нас с подозрением. Наверное, нам надо было разделиться. Ну, не играть в паре.

— Что же, прикажешь играть с этим Стюартом? Ну уж нет! — энергично возразил Пит. — Правду ты сказал — надо держаться от него подальше. Его против шерсти не погладишь, не то, что других…

Чарли противно хохотнул:

— Вроде этого старичка Скотта, да? Вот дуралей! И ведь так ничего и не заподозрил… Не успели мы бросить наживку, как он — готово дело — тут же попался на крючок! В его-то возрасте надо бы научиться соображать, так нет же — попался на нашу уловку, а она стара как мир! Сначала дали ему выиграть, а потом отобрали и прибыль, и его собственные денежки…

Энджелин прямо подскочила на месте, услышав эти слова. «Они ведь говорят о папе! — с негодованием подумала она. — Эта гнусная парочка карточных шулеров обчистила его, а он ничего не понял!»

Когда мужчины скрылись во тьме, все еще посмеиваясь и радуясь неожиданной удаче, Энджелин поспешила обратно в каюту.

— Папа, выслушай меня! Тебя подставили два прожженных шулера, — задыхаясь, сказала она. — Я только что подслушала их разговор на палубе — они хвастались, как ловко им удалось тебя провести. Надо пойти и рассказать обо всем капитану. Он-то заставит их отдать наши деньги!

Генри покачал головой:

— Не получится, детка! Их надо застукать на месте преступления, иначе ничего не докажешь. Они-то ведь путешествуют в первом классе, так что заранее ясно, кому из нас поверит капитан…

Кровь бросилась Энджелин в голову.

— Надеюсь, ты не считаешь, что я дам им уйти безнаказанными — после того как они обобрали тебя до нитки?

— Подожди-ка, дочка, дай маленько пораскинуть мозгами, — задумчиво проговорил Генри. — Похоже, выход все же есть. Слушай, что я придумал — я снова сяду играть с ними! Но, конечно, для этого мне нужны денежки…

— Снова сядешь играть? — переспросила изумленная Энджелин. — Мало того, что ты проиграл?

Однако Генри уже не слушал ее. Настроение старика явно улучшилось. Он поудобнее устроился на койке, подложив руки себе под голову:

— А теперь надо немного соснуть. Все равно сегодня вечером уже ничего сделать не удастся. — Его голубые глаза лукаво сверкнули. — Только бы достать денег и снова сесть играть…

У Энджелин же в голове вертелись совсем другие мысли.

«Я отберу у этих негодяев наши деньги, даже если мне для этого придется приставить пистолет к их виску!» — решила она.

Одинокой девушке, стоявшей на палубе, раскаты далекого грома больше напоминали артиллерийскую канонаду. За прошедшие четыре года Энджелин часто приходилось с тревогой прислушиваться к этому звуку, чтобы определить, насколько близко к Скотткрофту подобрались пушки янки. Пронизывающий холодный ветер растрепал верхушки деревьев, вспенил поверхность реки белыми барашками. Энджелин поплотнее закуталась в плащ. Низко нависшие серые тучи грозили в любой момент опрокинуть свое малоприятное содержимое на беззащитную землю внизу.

Сегодня пассажиров «Красавицы Байо» непрестанно поливал дождь. Так прошел еще один долгий день на борту, наполненный лишь отчаянием и голодом. Тяжело вздохнув, Энджелин вернулась к себе в каюту.

— А, вот и ты, детка, — приветствовал ее Генри, как только Энджелин появилась на пороге.

Он уже успел облачиться в свой лучший костюм и сейчас, завидев дочь, схватил ее за руку и быстро втянул в каюту.

— Давай-ка еще раз повторим наш план. Ты помнишь, что мы решили? Ты должна надеть свое самое красивое платье и делать все в точности, как я скажу.

Затем в течение нескольких минут Генри с упоением повторял детали разработанного им плана, направленного на то, чтобы вернуть назад проигранные деньги.

— Но, папа, ведь всего не предусмотришь. Что-нибудь да пойдет не так, — попыталась было урезонить отца Энджелин. — А что, если…

— Я и слушать не желаю никаких твоих «а что, если», — отрезал Генри. — Нам нечего бояться, детка. Запомни одно — тебе надо выждать тридцать минут.

Он лукаво улыбнулся ей напоследок и заторопился покинуть каюту, не дожидаясь дальнейших возражений.

Удрученная Энджелин принялась искать свое бальное платье. Воинственный настрой прошлой ночи, когда ее душа жаждала только одного — мщения, развеялся с наступлением унылого, сырого дня. Отцовский план ей активно не нравился. Более того, Энджелин боялась, как бы им не оказаться в еще худшем положении. Может быть, все же было бы разумнее обратиться к капитану и попытаться найти защиту у него?

Пока встревоженная Энджелин облачалась в свое лучшее платье, ее отец расставлял сети в главном салоне наверху. Чарли и Пит со скучающим видом стояли у стойки бара, выискивая очередную жертву, когда в дверях салона показался Генри.

— Ну что, ребятки, дадите мне шанс отыграться? — вкрадчиво спросил он. Негодяи обменялись быстрыми взглядами. Вообще-то в их планы не входило снова браться за ту же игру, но раз этот старый баран сам напрашивается на то, чтобы его остригли…

— А почему бы и нет? Я, пожалуй, сыграю с тобой, — ответил Чарли.

Пит тоже кивнул в знак согласия, и все трое уселись за ближайшим столом.

Стоя у противоположного конца стойки бара, Руарк Стюарт с интересом наблюдал за этой сценой. То, что эти двое — отпетые негодяи и шулеры, он начал подозревать еще с того момента, как «Красавица Байо» пришвартовалась у Натчеза-под-Холмом, и Чарли с Питом поднялись на ее палубу. Руарк также не сомневался в том, что подобные им сомнительные субчики в изобилии водятся в лачугах Натчеза-под-Холмом. Не мог молодой человек понять лишь одного — зачем Генри понадобилось снова садиться с ними за карточный стол. Ведь вчера старик и так проиграл этим мошенникам достаточно солидную сумму.

Вначале Генри, как всегда, не повезло — имея на руках фуль[5], он проиграл Чарли, у которого было тузовое каре. Но так как поставил он немного, то и сумма проигрыша оказалась небольшой.

Сдача перешла к Генри. Собирая карты со стола, он постарался сделать так, чтобы все четыре туза Чарли оказались внизу колоды. Руарк заметил это, но не придал особого значения — ведь карты предстояло тщательно перемешать, а затем раздать.