– Подождите, пока доживете до моих лет, – назидательно сказала Китти, присоединяясь к разговору. Она обняла их за плечи. – Тогда и будет время писать мемуары. А в вашем возрасте все только начинается. – Затем она обратилась к Кэт: – Знаешь, дорогая, мне очень понравился твой молодой человек. По-моему, он довольно привлекателен.

– Я… он… ты…

– Кэт, ты забыла слова? – Китти лукаво подмигнула Кейт: – Мне кажется, она влюбилась.

– Ни в коем случае! – Кэт просто взорвалась от негодования. – Во-первых, Калеб (это тот мужчина, которого ты видела в саду) – отец Адама, и он совсем не молод. Во-вторых, он не мой и, насколько мне известно, вообще ничей. А что касается его привлекательности… – Внезапно она замолчала, чувствуя, как щеки предательски покрываются легким румянцем.

– Ну, что ж ты, продолжай, пожалуйста, – вкрадчиво попросила Китти. – Уже второй раз за последние несколько минут она теряет дар речи, – заметила она, поворачиваясь к Кейт.

– Просто невероятно, – согласилась Кейт, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, глядя на обескураженный вид подруги.

– Хватит. Дайте мне хоть небольшую передышку, – рассердилась Кэт. – Я вовсе не интересуюсь Калебом Рейнольдзом, – продолжала отрицать она, сознавая, что даже если это и так, то она слишком бурно реагирует на сказанное.

Действительно, она знает Калеба Рейнольдза всего три дня. Тогда почему же при мысли о вечере наедине с ним она чувствует волнение и легкий трепет внизу живота?

Наверно, это нервы, убеждала себя Кэт, выходя из кухни и направляясь к себе, чтобы переодеться к вечеру. Проходя по коридору, она наткнулась на взятые из библиотеки книги. Сейчас она многого не знает о Калебе, но, возможно, просмотрев эти книги, сможет составить более четкое представление о нем, перед тем как снова увидит его.

– Красиво. – Кэт внимательно оглядела маленькую, но очень уютную гостиную Розового Коттеджа, а затем серьезно взглянула на Калеба. – Как же мне обращаться к вам: доктор Рейнольдз или профессор Рейнольдз?

После довольно беглого знакомства с его книгами она поняла, что должна прочитать их более основательно: Калеб так вдохновенно писал об архитектуре, особенно о ее истории, что это невольно вызывало интерес.

Прогулка к Розовому Коттеджу доставила ей огромное удовольствие. Вечер выдался удивительно теплым и приятным. Кэт, одетая в свое любимое зеленое платье, весело шагала, любуясь обилием ярких душистых цветов, растущих прямо вдоль дороги и у изгороди. На деревьях на разные голоса щебетали птицы. Кэт была так счастлива, что почти совсем забыла о Калебе и об ужине. Почти…

Когда в ответ на ее легкий стук он открыл дверь, ей достаточно было одного взгляда, чтобы почувствовать нервную дрожь возбуждения.

Калеб великолепно смотрелся в голубой рубашке с расстегнутым воротом и узких голубых брюках. Он был чисто выбрит, и от него необыкновенно приятно пахло очень дорогим – в этом Кэт была уверена – лосьоном после бритья.

– Я предпочел бы, чтобы вы называли меня Калебом, – ответил он. – А звание зависит оттого, где я нахожусь и с кем. С моими коллегами я доктор Рейнольдз, со студентами – профессор, – сообщил Калеб, и в его серых глазах вспыхнули веселые искорки.

Упоминание о студентах очень заинтриговало Кэт. Наверно, он недавно начал преподавать, поскольку об этом ничего не было написано в биографической статье.

– Где же вы преподаете? – поинтересовалась Кэт.

Калеб слегка нахмурился.

– В данный момент нигде. Я взял отпуск после автокатастрофы, – объяснил он с легкой грустью в голосе.

Той самой автокатастрофы, в которой погибла его жена, а Адам получил травму.

– Мне очень жаль, простите, – мягко проговорила Кэт, кляня себя за любопытство.

– Вам незачем извиняться, – резко сказал Калеб, и его лицо сделалось мрачным и жестким. – В тот день можно было о многом сожалеть, но вас это совершенно не касается.

Губы Кэт дрогнули, но она промолчала.

– По-моему, хватит о смерти и печали, – неожиданно произнес Калеб, приступая к делу. – В качестве аперитива у меня есть белое охлажденное вино. – Бутылку же красного вина, принесенную Кейт, он поставил на кухне. – Я предлагаю выйти в сад и выпить там по бокалу. – Он открыл дверь и, пропустив вперед Кэт, следом за ней вышел из коттеджа. – Какой замечательный вечер! Я думаю, можно поужинать на свежем воздухе, если вы не возражаете.

Это был риторический вопрос, так как в саду Кэт с удивлением обнаружила, что стол уже был накрыт и сервирован на две персоны, а по краям стояли две свечи в серебряных подсвечниках.

– Вы великолепно потрудились, – с легкой иронией отметила Кэт.

Уголки его рта изогнулись в едва уловимой усмешке, и он стал наливать вино в бокалы.

– Мне столько всего пришлось пережить, когда я остался один с Адамом, и, конечно, оказавшись в экстремальной ситуации, я должен был мобилизовать все свои силы. В течение первого месяца, – Калеб подал Кэт бокал, – мы с Адамом жили в полном хаосе. Утром возникало столько дел, но не успеешь оглянуться, как уже время ленча, а я только лишь одел и умыл его, – он в ужасе покачал головой, вспоминая, – но Адам был необыкновенно терпелив со мной.

Слушая Калеба, Кэт поняла, что у него практически не оставалось времени на себя. Любовь к детям, занятия с ними, забота о них не были обременительными для нее – это шло от сердца, но она вполне допускала, что Калеб изначально не знал даже, как подступиться к собственному сыну. Но он смог справиться с возникшими трудностями, и сейчас, спустя шесть месяцев, у него все под контролем.

– Очень вкусное вино, – тихо сказала Кэт, осматриваясь вокруг. – Какое красивое место, правда?

Коттедж был частью имения, когда-то принадлежавшего Клив-Хаузу. Розовый Коттедж был куплен бабушкой Джейн Гринвуд, той маленькой девочки, которая помогала Кэт в школе и оставалась с Адамом прошлым вечером. Но пожилая леди умерла года два назад, а ее дочь, мать Джейн, решила, что лучший способ сохранить коттедж – это сдавать его приезжающим.

Сам коттедж смотрелся очень симпатично. Выкрашенный белой краской, с тростниковой крышей, он утопал в розах, тем самым оправдывая свое название. Боб Гринвуд, отец Джейн, был первоклассным садовником, и, пока коттедж не был занят, он ухаживал за садом с такой же любовью, как за своим собственным.

Тонкий аромат и благоухание цветов наполняли вечерний воздух. Кэт с удовольствием потягивала вино, чувствуя покой, умиротворение и интимность этого вечера.

– Вы мне позволите удалиться на минуту, на кухню и проверить, все ли готово?

Снова риторический вопрос, так как поступки Калеба всегда соответствовали его замыслам.

Кэт глубоко вздохнула. Что она здесь делает? Почему все-таки Калеб пригласил ее?