– Москва далеко, а мы близко, - сказал другой голос. - А твоя семья еще ближе. Хочешь дочку с отрезанной головой найти? Или чтоб жене твоей...

– Можешь и в местную милицию позвонить, - хмыкнул первый голос. Милиция и пальцем не шевельнет, а мы о твоем звонке сразу узнаем. Только фига с два мы будем тогда разговаривать по-доброму. И еще намотай на ус: с нами тебе и Москва будет не указ. Может, мы по поручению Москвы действуем, и там все согласовано...

Я не стал слушать дальше. Смертельно напуганный, я сбежал по лестнице и выскочил во двор. Разговоры о том, что бандиты прибирают к рукам все мало-мальски ценное в городе, я слышал давно, но лично столкнулся с этим впервые. Разумеется, такое золотое дно, каким было экспериментальное производство, бандюги пропустить не могли. И что будет с Иркиным отцом, если он согласится? А если не согласится? Я слышал достаточно и был уже вполне взрослым, чтобы понимать: его все равно убьют, либо когда бандиты решат, что он им больше не нужен, либо когда исчезновениями крупных сумм заинтересуется следствие, и бандиты решат избавиться ото всех, кто на допросах может на них указать.

Я почувствовал, как от боли, ярости и чувства бессилия у меня сжимаются кулаки. Если бы я мог что-то сделать! Как я ненавидел бандитов в этот момент! Я с яростью поглядел на их машину, и вдруг.

Мне показалось, будто возле переднего колеса что-то сверкнуло, пошевелясь, как живое. Приглядевшись, я увидел, что это довольно крупный осколок стекла. Нет, конечно, он не шевелился - это солнечный луч, на миг пробившийся из-за облаков и скользнувший по нему, создал иллюзию движения. Или... или он все-таки полз к колесу, послушный моей воле? Еще крепче сжав кулаки, я прошептал:

– Ползи... ползи... впейся им в колесо...

Я себя не помнил, мне хотелось только одного: расправиться с этими гадами! Я внушал себе, что вижу, как осколок ползет, будто вышколенный мной свирепый волкодав, готовый растерзать мир по одному знаку своего обожаемого хозяина.

Двое бандюг - крепких молодых ребят в модных в то время фирменных спортивных костюмах - вышли, сели в машину и уехали, не заметив меня. Я поглядел туда, где минуту назад блеснул осколок. Его не было.

У меня подкосились ноги, я буквально сполз по стене, к которой прислонялся, и опустился на корточки. Воображаемое общение со стеклом отняло все мои силы, я буквально превратился в выжатый лимон, в мышцах и в голове сплошная пустота.

Не знаю, сколько я так просидел в полном бессилии, когда откуда-то издалека до меня донеслись скрежет, металлический визг и звон, а потом крики... Криков было все больше, они распространялись, как волны от брошенного в воду камня.

И откуда только ко мне вернулась бодрость? Я вскочил и побежал туда, откуда доносились крики.

Через два поворота, на третьем, я увидел все увеличивающуюся толпу людей. Меня схватил за плечо старый стеклодув, друг отца.

– Не ходи туда! Зрелище там - не для детских глаз!

– А что случилось? - спросил я.

– Да двое бандюг местных разбились. Милиция уже подъехала, говорит, осколок стекла воткнулся им в шину так, что баллон разорвало прямо на повороте, их и занесло. Диву даются, как они могли этот осколок подцепить... Такое же раз на миллион бывает. Да и не это главное.

– А что? - спросил я.

– Понимаешь, когда они в фонарный столб врезались, у них от удара разлетелось лобовое стекло. Да так, что одному из них голову отрезало, как бритвой, а второму осколок воткнулся точнехонько в висок. Словом, беги отсюда. Не стоит тебе такое видеть.

Я пошел прочь, ошарашенный. Меня пошатывало, и я еле добрался до кабинета Иркиного отца.

– В чем дело? - встревоженно спросил он, увидев меня. - На тебе лица нет!

– Я к вам шел, а там... Там двое местных бандюг попали в дорожную аварию. Оба - насмерть, - проговорил я.

Иркин отец привстал из-за стола.

– Двое местных бандюг, говоришь? Как они выглядели?

– Нормально, в таких костюмах спортивных. На черной хорошей машине. Жуткое зрелище!

– Да-а... - протянул он после паузы. -Представляю себе! - его кулаки несколько раз сжались и разжались. Он подошел к окну и, стоя ко мне спиной, глубоко вдохнул, потом, с облегчением выдохнув, повернулся в мою сторону. Так что тебе было надо?

– Я хотел попросить у вас немного кислоты серной и соляной.

– Для мусселинового стекла?

– Не только. Еще - для золотого рубина.

"Золотым рубином" называется красное стекло очень красивого оттенка. Этот благородный рубиновый цвет получается, когда в стеклянную массу добавляют золото, разведенное в "царской водке", то есть в смеси серной и соляной кислот. Мне казалось, что задние сигнальные фары моих автомобилей получатся так лучше всего. Кроме того, у меня были насчет золотого рубина и другие задумки.

– Гм, - пробурчал он. - А золото у тебя есть?

– Нету. Но я достану.

– Не надо доставать. - Иркин отец отпер сейф. - Вот, держи! - Он протянул мне маленькую золотую пластинку. - Этого тебе надолго хватит. Ты знаешь, что у золота очень сильный окрашивающий эффект и брать его надо не больше четырех сотых процента от массы стекла? Иначе все пойдет наперекосяк.

– Да, конечно, я это знаю.

Он кивнул.

– Еще бы ты не знал! Это я так спросил, на всякий случай. Ладно, пойдем в лабораторию, я распоряжусь, чтобы тебе выделили и серной, и соляной кислоты.

Мы прошли в цех, он отдал распоряжения и оставил меня, сказав, что у него есть срочные дела.

Я опять поднялся к нему с плотно закупоренными склянками серной и соляной кислоты - по одной в левом и правом карманах куртки. Поднялся просто для того, чтобы поблагодарить и попрощаться, не зашел, потому что услышал, как он разговаривает по телефону.

– Да, товарищ полковник, да, - говорил он. - Сегодня, можно сказать, сам Бог спас. Но ведь это может повториться. Да, конечно, я сам прошу об этом позаботиться. Чтобы больше никогда ничего подобного... Да. Да. Это будет сделка, выгодная всем.

Я тихо удалился, поняв: теперь Иркин отец решит все проблемы, обратившись за "крышей", как это стало называться, в официальные органы, в какие-то спецслужбы - и, скорее всего, ему не захочется, чтобы кто-то об этом знал.

Ирке я ничего не рассказал ни о бандитском "наезде", ни о том, как отцу угрожали смертью дочери. Зачем было пугать ее лишний раз?

Меня больше мучил другой вопрос: случайно ли произошла катастрофа с бандитами или сработала та сверхъестественная сила, которая готова в любой момент прийти мне на помощь, пока я буду соответствовать каким-то ее требованиям? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было убедиться, и, желательно, не один раз, что между мной и стеклом и впрямь существует магическая связь.