вместо запаха тлена содержимое старинных имперских доспехов издавало странный лекарственный аромат.

— А ну-ка, отзынь, молодёжь, — прозвучал за спинами орков знакомый шаманский голос. Дедушка был бодр и едва ли не подпрыгивал от избытка сил — похоже, посидели они у костра знатно. — Что тут у нас? Ого!

Он точно так же потыкал посохом, принюхался, потом указал на ближайшую лошадь.

— Выпотрошите её.

Двое кинулись к туше, присмотрелись и воскликнули:

— Она зашитая!

— Вот и вскройте.

На измятую траву вязко плюхнулась диковинная требуха, ничуть не похожая на обычное содержимое лошадиных животов. Скорее, это была связка бурдюков из какого-то кожистого материала, наполненных тем, что в бою Халлек принял за кровь. И запах у этой жидкости тоже напоминал то ли о лавке травника, то ли о лаборатории лекарки из окрестностей Снежнобарска.

Шаман вздохнул.

— Надо всё это сжечь. Разложите ровненько, а мы займёмся, — и посмотрел на пленницу, которую Хосе так и привёл на верёвке. — Хм… — бесцеремонно потискал ей руки-ноги, хлопнул по ягодицам, зачем-то померил пядью позвоночник от поясницы до затылка.

— Тоже сжечь? — шёпотом поинтересовался Халлек у Рауля.

— Но потом, — гыгыкнул орк.

Дедушка Мигель покосился на них.

— Эту в мой шатёр. Не развязывать, кляп не вынимать. Буду снимать с неё поводок.

— На ней тоже что-то есть?

— Ясное дело. Кто бы её без присмотра отправил? Ну, пошевеливайтесь, — прикрикнул он на соплеменников. — Чем раньше спалим эту дрянь, тем лучше. Очень гадкая алхимия. Лучше она огнём изойдёт, чем тут всю округу потравит лет на десять.

К рассвету грязная работа была закончена. Всё ценное с мертвяков сняли, тела отвезли подальше в степь, шаманы воздели посохи к светлеющим небесам, полыхнуло пламя с каким-то необычным розоватым оттенком, и вскоре о произошедшем напоминало только выгоревшее пятно шагов двухсот в поперечнике. А к полудню Мигель растолкал Халлека и вручил ему крохотную, в ноготь большого пальца, серебряную штуковину в виде хитро сплетённого клубка из толстых проволочек, на которые были нанизаны крохотные красные капельки, выточенные из рубинов. Размером он был не больше ногтя мизинца, как разменная бронзовая монетка.

— Это сидело у неё в мякоти плеча между левой лопаткой и загривком, вот тут, — дед показал, ткнув себе пальцем в соответствующее место. — Поводок я снял, теперь это почти обычная женщина.

— Почти?

— Ну, кое-какие навыки у неё остались. И в целом по хозяйству полезна будет. Сильная, выносливая, не дура. А клубок этот доставь Фарону. Он должен знать, что тут произошло.

— Ясно, — Халлек попросил несколько саженей полотна, обмотал выколупанного из доспехов вяленого всадника, нащупал в поясном кармашке монету и наугад, чтобы не портить приятную обстановку особняка, задумал переместиться во двор. Светить лишний раз способность обращаться в дракона он не хотел, даже среди союзников. И уже отсюда, из пустынного сада, он улетел в сторону Белой Цитадели.

— Какая изящная штуковина, — протянула Низа, внимательно рассматривая доставленный Халлеком серебряный клубочек. — Работа однозначно не сусассцев. Манера не их, да и рубины такого вида там не добывают. Я бы сказала, что это совершенно другая школа. Слишком тонко для султаната.

— Но тем не менее она как-то оказалась в теле той погонщицы. А кстати, у дамочки, которую я в Полосках скрутил, было что-нибудь подобное? И чем вообще закончилась та история?

— К сожалению, ничем. Пока туда добрались, всадников уже и след простыл. Потом ещё несколько раз случались похожие набеги. В разных местах, с неясными целями, и точно так же без каких-либо внятных следов, — Фарон, убрав на полку запись рассказа Халлека, отошёл от стенного шкафа.

— Достоверно узнали одно: сами доспехи действительно принадлежат пропавшему когда-то в песках карательному легиону. В Полосках нашёлся человек, который в точности нарисовал их. Твоя пленница отдала концы в самом начале спецдопроса. Остановила сердце, когда поняла, что ей сейчас залезут в голову. Ну и никому не пришло в голову искать что-нибудь ещё у неё внутри. Так что твой подарочек как нельзя к месту. А собственные соображения какие?

— Сусасса получила помощь из какого-то неизвестного нам источника. Это первое, о чём можно подумать. Либо они в полной тайне от всех сумели разработать нечто совершенно новое в своём некромантском искусстве. Я их не очень хорошо знаю, но поставил бы скорее на первое. Ещё… — Халлек задумался, как получше выразить мысль, — …на кой они направили такой ценный отряд к оркам? Никакого весомого успеха двумя сотнями панцирной кавалерии в степях не добиться. Устранить важного вождя можно куда быстрее и проще.

— Или же целью были вовсе не орки, — сказала Низа.

— А кто? Я, что ли? — фыркнул Халлек. — Тоже мне персона.

— Если знать что-нибудь, чего не знаем ни мы, ни ты сам, можно и не такие силы отрядить.

Нордхеймец решил молчать про давние находки, которые до поры прибрал Свальбард, и потому просто пожал плечами:

— Ну давайте меня головолому отдадим, вдруг отыщет то, чего я сам о себе не ведаю, — но промелькнувшее замешательство Фарона от него не скрылось.

— Придумал тоже, — сказал казначей. — Ладно. Подождём, пока наш специалист изучит твою ветчину, как ты изволил выразиться. Он, между прочим, урождённый сусассец, бежал оттуда в своё время. Ты подарки-то выбрал?

— Конечно.

— Вот и занимайся своими делами. Когда у нас что-то прояснится, и понадобится помощь, дадим знать. Да, а как ты добрался от Рауля в Белую Цитадель за четре дня? Тут же три с лишним тыщи вёрст, и то если напрямик.

Халлек подбросил на ладони монетку Мариты. Само собой, к столице он лётом не сунулся, подгадал по времени так, чтобы в темноте приземлиться возле одного из постоялых дворов, купил лошадь и привёз добычу за седлом. Пусть думают, что Хозяйка Времени подарила ему этакий «ключ ко всем дверям». Низа покачала головой.

— Иди уже.

Глава 4

Покинув Белую Цитадель, Халлек, чтобы не терять времени, повторил свой трюк. Доехал до постоялого двора под вечер, продал лошадь, ночью отошёл подальше, увязал немногочисленные вещи и поднялся в воздух. Каждое новое обращение становилось легче, выносливости хватало на более дальний перелёт. К утру он преодолел более семисот миль, после чего приземлился — его могли заметить лишние глаза, да и подкрепиться не мешало. Как следует отдохнув в трактире, он продолжил путь, и среди ночи достиг баронства Фалькенбах-Шёнефельд. Пронзительное драконье зрение позволило в всех подробностях изучить невеликие владения — несколько ячменных и пшеничных полей, яблоневые сады, выгоны, водяную мельницу на запруженной речке.

Халлек со всей серьёзностью собирался свататься. За несколько месяцев тётка проела ему по