С утра пораньше я поехала к Аллочке — нужно поговорить с ней о Фаине. Не понравилась мне эта мадама, хоть тресни. Что-то с ней не так. Хорошо бы выяснить, что именно.

Суровая бабушка-вахтерша меня, видимо, запомнила: молча пропустила, даже на пропуск не соизволила взглянуть.

В приемной толпилась пара-тройка бесполезных сочувствующих — из числа Аллочкиных ухажеров, надо полагать. Зареванная, но хорошенькая Серегина на все никчемные соболезнования только головой кивала и жалобно так всхлипывала.

— Молодые люди, в рабочее время, между прочим, полагается работу работать, а не мешать деловым людям дела делать и беседу беседовать.

Аллочка подняла голову и вымученно улыбнулась на мою грубоватую реплику. И только шикнув на ухажеров, я повернулась к Серегиной:

— Здравствуйте, Алла Викторовна.

— Добрый день. Вы ко мне?

— Естественно.

И я снова повернулась к стоявшему рядом со мной прыщавому парню, онемевшему от удивления.

— Брысь!

Тот молча кивнул и вышел. Остальные, ворча что-то вроде: «Наглая баба, чего приперлась, какого черта ей здесь надо», — последовали за ним. Кажется, я порядком шокировала здешнюю молодежь.

Аллочка засуетилась:

— Садитесь, пожалуйста.

— Благодарю.

— Нужна моя помощь?

— Да. Меня интересует некая Семенова. Фаина Петровна. Знаете такую?

— Конечно. Это наша кладовщица.

— Вот-вот. Кладовщица. И что вам известно об этой особе?

Аллочка пожала плечиком:

— То же, что и всем. Не больше. Ее, Фаину Петровну, к нам снабженец наш устроил. Его жена, по-моему, попросила. Фаина ей родственницей, кажется, приходится. Дальней какой-то.

— Снабженца как зовут?

— Сережа. То есть — Сергей Сергеевич. Николаев.

— Увидеть его можно как-нибудь, где-нибудь?

— Он на месте сейчас. Я провожу, если нужно.

— Очень нужно.

— Хорошо.

— Спасибо. Продолжайте, пожалуйста. Могу я закурить?

— Да, конечно. Какие желаете?

— Благодарю, у меня свои.

Я вынула из сумочки сигареты. Серегина протянула зажигалку.

— Весьма признательна. Итак, слушаю вас, расскажите все-все, что знаете о Семеновой.

Алла Викторовна чуть задумалась, вроде вспоминая, и продолжила:

— Ну, Фаина Петровна откуда-то из района приехала. Купила квартиру. А вот работу, она говорила, долго не могла найти.

— Где же она деньги на квартиру взяла?

— Не знаю. Может, в районе что продала. Или жена Николаева помогла. Сергей Сергеевич у нас добрая душа, всех ему жалко, всем помогает. Ну вот, с работой опять же Фаине помог… Так она к нам и устроилась.

Интересные дела творятся в этом мире: как только человек не может устроиться на работу, его берут в «Горностай», причем на любую должность. Родственники друзей, друзья родственников, племянники соседей… Сплошная семейственность.

— Понятно. И что, по-вашему, она из себя представляет, Фаина Петровна?

— Да так… Обычная женщина. Простая, хохотушка. Болтушка страшная. На нее наш грузчик глаз положил.

— Имя грузчика?

— Александр Иванович Трофимов. Записали?

— Запомнила. У них роман?

— Ну, что-то вроде того. Фаина с ним заигрывает, кокетничает.

И не только с ним, насколько я заметила. Но вслух ничего говорить не стала.

— Сотрудники подшучивают, конечно, — продолжала Серегина, — но всерьез их отношения никто не принимает.

— А с товарищем Ивановым Фаину Петровну ничего не связывает?

— С Виктором Николаевичем? — Аллочка добросовестно задумалась. — Работа связывает.

Логично.

— И все?

— Да, вроде бы. Он начальник цеха, она кладовщица на складе готовой продукции.

— А что, еще какой-нибудь склад существует?

Синие глазки взглянули на меня с удивлением. Похлопали накрашенными ресницами.

— Конечно. Склад материалов.

— Угу. Замечательно. А там кто кладовщица?

— Там кладовщик. Кузин Федор Егорович. Видели, наверное, — старенький такой. Он родня шефа.

Говорю же — семейственность кругом!

— Шефу деда жалко стало: у старика больше нет никого. А здесь он на солнышке погреется, с людьми поболтает… Этот склад-то — одно название. Мы сырье не складируем, используем сразу.

Нет, это не фирма, а какое-то сборище родственников и знакомых.

— Вернемся к биографии многоуважаемой Фаины Петровны. В частности — к ее взаимоотношениям с сильным полом. Что представляет собой господин грузчик?

— Трофимов? Он работает у нас в «Горностае» с самого первого дня. Работа его вроде устраивает. Получает хорошо.

— Подождите-ка… Высокий, худой, угрюмый — это Трофимов? Невзрачный такой…

— Почему невзрачный? Александр Иванович — он симпатичный, только нелюдим. Это его старит.

Ну что же, на вкус и цвет, как говорится…

— А работает как?

— Добросовестно. Шеф им доволен.

Понятно. Проверим еще и этого нелюдима-грузчика. Что-то сей типус мне заранее не нравится.

— Хорошо. Спасибо большое, Алла Викторовна. И последний вопрос, — я поднялась, — Петров не приехал еще?

— Олег Сергеевич? Нет пока. Командировка у него через два дня заканчивается. Вы знаете, звонил следователь…

— Когда?

— Утром. Тоже Петровым интересовался.

— Как зовут следователя?

— Кочетков Александр Максимович. Помните, молоденький такой, хорошенький. Он с товарищем подполковником…

— Помню, разумеется.

Румяный Саша.

— А подполковник не беспокоил?

— Нет, только Александр Максимович. Часто звонит. Крепитесь, говорит. Следствие идет.

Естественно. Что еще он может сказать? Значит, Киря все на бедного неопытного Сашу свалил… Надо бы навестить господ милиционеров.

— Алла Викторовна, как только появится Олег Сергеевич, дайте мне знать, пожалуйста.

— Обязательно.

— А сейчас, если можно, доставьте, пожалуйста, мою персону пред светлы очи господина Николаева.

* * *

Снабженец Сергей Сергеевич месье Николаев оказался приятным усатым гражданином «карлсоновского» возраста.