— Ничего-ничего, — улыбнулась фея. — Значит, работы нет. Согласия родителей на брак нет. Зато некий муж уже есть. И этот муж в бегах. А еще есть орки, которым вы зачем-то очень нужны. Кроме того, вы уже две недели под магической клятвой в полной личине феи. Я ничего не забыла, риата Монк?

— Ничего. Если не считать того, что я не помню, как зовут моего мужа, и не знаю, кто он такой, — мрачно призналась я и зажмурилась от глубины своего падения. Но полегчало, когда призналась в позоре.

— Ну надо же, как интересно, — задумчиво проговорила фея. А потом проказливо улыбнулась. — Я вам помогу. В конце концов, именно я принимала роды у вашей матушки и именно я первая взяла вас на руки. Вы были очень маленькой, сморщенной, но очень крикливой, и описали мне платье. Будем считать, что это мой подарок вам как феи-крестной. Хотя я и не присутствовала в храме, когда вас приносили на знакомство с богами.

— Вы?! — изумилась я. — Но мама говорила, что фея, принимавшая роды, преподавала травоведение. А вы читаете нам этикет народов мира.

— И что? Захотела и сменила направление, — невозмутимо улыбнулась магистр Лутиния. — Значит, подарок. А подарю-ка я вам свое благословение и... Вы, конечно, не фея, но и не некромант, как ваши родители. Справитесь. Вкус у вас хороший.

— Вы о чем? — не поняла я и бросила озадаченный взгляд на Монику, которая старалась слиться с кустами и не отсвечивать.

— Мне от прабабки досталось наследство с обременением. Но я не захотела его принимать. У меня прекрасная практика здесь, в академии. А все эти хлопоты, сложности, придумывать что-то. Да и город мне тот не нравится, не люблю жару, у меня от нее голова болит. Нет, нет и нет! Я законсервировала наследство, вместе с обременением. Подумала, вдруг лет через сто изменю решение. Но, как видите, прошло уже двести, а я так и не передумала. И не собираюсь!

— Простите, магистр, я ничего не понимаю, — покачала я головой и подтянула выше ремешок сумки.

— Ах, да что там непонятного? — светски улыбнулась она. — Я сейчас беру на себя роль вашей феи-крестной, коей, по сути, и являюсь, ведь именно я привела вас в жизнь и первая осенила крестом, представляя всем четырем богам. И сейчас вручаю вам подарок.

Она сделала жест, будто разрывает перед собой пространство, вытащила из видимой только ей прорехи пожелтевший старинный свиток, накрученный на деревянное основание с резными ручками, и вручила его мне.

— Владейте. Дарю навсегда в полное владение вам и вашим потомкам все, что перечислено в этом документе. Права, обязанности, имущество, обременение. Принимаете мой дар феи-крестной?

— П-п-риним-маю, — заикаясь, подтвердила я.

Ничего не понятно и страшновато. Но феи добрые, это все знают. Нет, есть, конечно, и темные феи. Но их единицы, они выглядят совсем иначе, и магия у них тоже иная. А магистр Лутиния бесконечно милая. Ее вся академия любит. К тому же, как оказалось, она присутствовала при моем рождении.

Свиток в моих руках полыхнул теплым розовым светом и осыпал меня фейерверком искорок. Говорю же, волшебство классических нормальных фей — милое и радостное.

— Вот и славно! — захлопала она радостно в ладоши, выпав из образа строгого и серьезного магистра. — Как же замечательно! Наследство вас тоже приняло, и оно очень радо. Вы подружитесь. Ну, вам пора, риата Кларисса.

— К-куда? — окончательно потерялась я в происходящем.

— Как куда? Прочь! Прочь отсюда! От родителей. От орков. Хотя, честно говоря, дорогая, вам следовало бы вернуть им ваш трофей. Подумайте, как это сделать так, чтобы они вас не прикончили за оскорбление. Очень темпераментный народ. Очень!

Продолжая все это говорить, магистр Лутиния снова разорвала пространство, открывая проход. А вот так умеют только феи. Обычные маги открывают порталы, строя заклинания.

— Ну, в путь, дорогая крестница, — радостно улыбаясь, магистр Лутиния осенила меня обережным крестом. — Пусть боги будут благосклонны к вам. И надеюсь, вам понравится мой подарок. Вы милая открытая девушка, вам совсем не к лицу соответствовать всем этим жутким некромантским штучкам, как вашей матушке. Мрачность и чопорность — это совсем не ваше.

Я вытаращила глаза, но шагнула к открывшемуся разрыву пространства. За воротами академии взвыли орки, которые поняли: что-то происходит, но им не видно что.

— Поторопитесь, риата Кларисса, — ободряюще кивнула фея. — Риата Моника, а вы возвращайтесь в общежитие. Не стоит вам идти в город в личине подруги. Это уже не пригодится.

— А куда она? — впервые подала голос Моника и отошла от спасительного кустика.

— А куда я? — тоже спросила я, уже почти войдя в межпространственный разрыв.

— Подальше отсюда, конечно же! — как само собой разумеющееся пояснила фея.

И в этом она вся. В смысле — фея. Они все такие. Чудесные, милые, радостные, очаровательные, но дико бесячие, если ждешь чего-то серьезного.

Я саму себя все эти две недели дико бесила и раздражала как раз некоей непоследовательностью, отсутствием логики в поступках. Но у меня-то это временно. А феи с этим живут всю свою долгую жизнь.

— Моника, я напишу! Спасибо, дорогая! — улыбнулась я подруге и все же шагнула в переход.

— Я все помню. Все сделаю. Береги себя, — с улыбкой кивнула она. — Увидимся через год, да?

Ответить я не успела. Меня засосало уставшее ждать пространство разрыва. Втянуло, расщепило на микрочастицы, пронесло через расстояния и выплюнуло. Где-то.

— Ох! — согнувшись от накатившей тошноты и головокружения, выдавила я. Дико мутило и стоило большого труда сдержать ранний завтрак и не исторгнуть его наружу.

Вообще, я как-то проходила через фейский переход в пространстве. Все было совсем не так. Вероятно, я сейчас слишком затянула и вот, получила побочный эффект.

Наконец меня отпустило, противный звон в ушах пропал, перед глазами прояснилось, и тут я поняла, что в ушах у меня не только звенело. Там еще и орало. Голосило и чирикало. А перед глазами плавали круги от яркого солнечного света.

— Какого орка? — ошалело прошептала я, пытаясь понять, куда угодила.

Однозначно юг. Погода, сочная зелень и яркие краски, а над головой свисает ветка, усыпанная мелкими цветочками. А еще птицы в оперении