Однажды Харриет наткнулась на лестнице на супругов в тот момент, когда они страстно обнимались. Льюис стоял, прижавшись к стене спиной, а Ровена терлась низом живота о его правое бедро и колено. Харриет поспешила удалиться, но увиденная картина долго мешала ей уснуть, возникая словно наяву, как только она закрывала глаза.

В этот день Харриет все утро сидела за компьютером, и от перенапряжения у нее затекли плечи и спина. В обеденный перерыв в кабинет заглянула Ровена, чтобы подписать подготовленные письма к поклонникам ее таланта. С сочувствием взглянув на Харриет, она сказала:

– Вам не помешает массаж. У меня в доме живет массажистка, можете воспользоваться ее услугами.

Эта идея понравилась Харриет:

– Замечательно! Кстати, вы сегодня обедаете?

Ровена покачала головой:

– Передайте Льюису, что я буду работать с Крисом над сценарием. Ему требуется мой совет.

– Хорошо. – Харриет сомневалась, что из Криса когда-нибудь выйдет хороший актер, но понимала, что сестра о нем очень высокого мнения.

Обедали обычно в оранжерее, уставленной горшками с любимыми цветами Ровены и кадками с экзотическими тропическими растениями. Актриса считала, что они благотворно влияют на здоровье, и бывала там ежедневно.

Когда Харриет вошла в оранжерею одна, Льюис с удивлением спросил:

– А где Ровена?

– Она работает с Крисом над сценарием.

– В самом деле? Она мне ничего об этом не говорила. Должно быть, сценарий прислали с утренней поч той?

– Возможно, но я не вскрываю конверты. Вы не знаете, как мне найти массажистку? От сидения за компьютером у меня затекли плечи, и Ровена позволила мне воспользоваться услугами ее массажистки.

– Боюсь, что сейчас ее здесь нет. Но я разбираюсь в искусстве массажа. Вы готовы принять мою помощь? Вы улыбаетесь, а я говорю серьезно. Ровене нравится, когда я ее массирую. Не хотите попробовать?

У Харриет бешено заколотилось сердце: она живо представила, как его руки будут поглаживать ее тело. Но почему-то ей трудно было признаться в своем желании.

– Сядьте в плетеное кресло возле окна! Я помассирую вас, пока мы не поели, – сказал Льюис.

Он предложил Харриет сделать это с таким невозмутимым видом, что она отбросила все опасения относительно сексуальной подоплеки этой затеи, села в кресло и скинула туфли на высоком каблуке.

– А чулки? – улыбнулся Льюис.

– Я в колготках, – пролепетала Харриет.

– Как это неромантично! – Льюис скорчил разочарованную мину. – Тогда я не смогу промассировать вам бедра. Вам лучше снять колготки. Нет, не трудитесь удаляться в соседнюю комнату, не нужно стесняться режиссера. Поверьте, Харриет, я видел не меньше артисток, переодевающихся в гримерной, чем вы – писем от поклонников Ровены.

– Простите, – промямлила Харриет и, запустив руки под длинную – слава богу! – юбку, стянула колготки. Это действо даже с натяжкой нельзя было назвать стриптизом.

– А теперь сядьте и расслабьтесь!

Она выполнила распоряжение только наполовину: расслабляться ее тело не хотело. Скосив глаза, Харриет украдкой смотрела, как Льюис берет со стола бутылочку с оливковым маслом, садится, по-восточному скрестив ноги и поджав их под себя, выливает немного содержимого бутылочки на ладонь, растирает ладони и начинает медленно, но уверенно поглаживать ей правую стопу, положив ее себе на бедро, от пятки к пальцам. Добравшись до подушечек, Льюис стал нажимать на них большими пальцами, совершая при этом круговые движения. Ощущение было чрезвычайно приятным.

Постепенно тело Харриет начало реагировать на массаж. Плечи и шея расслабились, дыхание участилось, а соски встали торчком и терлись о шелк бюстгальтера.

Она заерзала на сиденье кресла, и Льюис, взглянув на ее лицо, очевидно, понял, что с ней происходит. Он снова окунул указательный палец в масло и стал водить им между пальцами стопы Харриет, по очереди подергивая их. У Харриет возникло такое чувство, словно она сама превращается в масло. Во всяком случае, между ногами у нее стало горячо и скользко.

Промассировав ей правую стопу, Льюис осторожно поставил ее на пол и занялся левой ногой. Его неж ные и настойчивые движения расслабляли и возбуждали Харриет. Ей представилось, какие ощущения возникнут у нее, если Льюис дотронется до ее более интимных мест. Он продолжал поглаживать ей пальчики указательным пальцем, и внезапно Харриет почувствовала, что ее бедра затряслись, а вся нижняя часть тела напряглась, как это случалось с ней перед оргазмом. Она запаниковала и попыталась высвободить ногу.

– Не шевелитесь, – прошептал он, – расслабьтесь и наслаждайтесь, в этом и заключается вся прелесть массажа.

– Мне уже хорошо, я…

Но было поздно, ее пронзила сладостная дрожь, и ноги непроизвольно задергались. Она обмерла, но Льюис не подал виду, что заметил, что с ней случилось. Он в последний раз погладил ступню и снял ее со своего бедра.

– Полегчало? – заботливо осведомился он.

Красная, с вытаращенными глазами, Харриет кивнула и сдавленно пробормотала:

– Да, спасибо.

– В таком случае наденьте колготки, если, разумеется, вы не предпочтете обойтись без них. Такие ноги грешно прятать! Мне нравятся длинные загорелые голые ноги! Это так сексуально!

Все еще не придя в себя, Харриет пролепетала, что она быстро загорает, и, пошатываясь, подошла к столу и села. Льюис сел напротив и, отломив кусочек от длинного французского батона, пододвинул к девушке тарелку с ветчиной и сыром.

Харриет начала есть, со стыдом отмечая, что у нее дрожат руки. Льюис молча налил ей в бокал вина, и она выпила, хотя обычно не пила в обед, чтобы не клевать носом всю оставшуюся часть рабочего дня.

– Вам нравится у нас работать?

– Да, чрезвычайно! Во всяком случае, здесь не скучно.

– Да, это так. Но у вас еще не было выходных. Вы не соскучились по приятелям?

– Я договорилась со своей подругой, что мы встретимся при первой же возможности. Если мне предоставится случай, я возьму выходные в этот уик-энд. Хочу проведать свою квартирку. Ровена сказала, что вы тоже собираетесь развлечься, не так ли?

– У вас сейчас нет друга-мужчины? Любопытно, каким был ваш последний любовник? – вкрадчиво спросил Льюис.

Харриет поперхнулась вином и раскашлялась. Отдышавшись, она сообразила, что он хочет ее шокировать. Но этого она ему не позволит! Не настолько уж она глупа и наивна, чтобы поддаться его обаянию и чувственности.

– Он был уравновешенный, – наконец ответила она.

– Уравновешенный! Какая меткая характеристика! Я сразу же его живо себе представил. А тот, что был до него?

– Неуравновешенный. А до этого у меня был только один любовник, еще более взбалмошный, поэтому наш разговор вряд ли получит интересное продолжение.