– Мисс Фармер ожидает вас в оранжерее.

– Я сейчас же спущусь к ней. А где находится оранжерея?

– Туда можно пройти через дверь под лестницей, что по левую руку.

Харриет застала Ровену сидящей в плетеном кресле – голова ее была откинута, лицо поражало необычной бледностью. Харриет кашлянула – кинозвезда обернулась, и лицо ее тотчас ожило. Она улыбнулась:

– Вам все понравилось, Харриет?

– Ничего подобного я еще не видела! Боюсь, что такая роскошь избалует меня.

– Вот и чудесно! Вы должны помочь мне навести в оранжерее порядок. Нужно будет кое-что изменить, добавить цветов в горшках, подвязать получше растения. Пожалуйста, позаботьтесь об этом!

Харриет не стала спорить и согласилась: если Ровене угодно добавить цветов – пусть так и будет, хотя оранжерея и без того смотрелась прекрасно.

Харриет подошла к окну и стала любоваться газоном.

– Признаться, я не сразу поняла, насколько вы красивы, – сказала Ровена.

Харриет удивленно обернулась:

– Простите?

– Вдобавок вы молоды!

– Мне двадцать три года, – сказала Харриет, слегка озадаченная интересом кинозвезды к ее внеш ности.

– Мне, к сожалению, гораздо больше, – вздохнула Ровена. – Не думала, что вы произведете такое впечатление на Криса. Он вам понравился?

Харриет смущенно улыбнулась:

– Не знаю, что и сказать… Я не успела его толком рассмотреть. Честно говоря, он не в моем вкусе.

– Тогда какие же мужчины в вашем вкусе? – не унималась кинозвезда.

Харриет насторожилась, но ответила откровенно:

– Мне нравятся брюнеты.

– Следовательно, вам больше понравился мой муж?

Настойчивость актрисы начинала раздражать ее новую помощницу. Особенно странным казалось ей то, что Ровена говорила все более враждебным тоном, словно бы Харриет в чем-то провинилась.

– Он привлекательный мужчина, – дипломатично ответила она.

– Привлекательный? Да, разумеется, он привлекателен, однако так можно сказать о многих мужчинах. Вы не ответили, понравился ли он вам, – повысив голос, спросила Ровена.

– Я не задумывалась над этим, – солгала Харриет.

Ровена села прямо и строго произнесла:

– Вы лжете! Я заметила, как вы смотрели на него. Вы ощутили к нему влечение, как и все женщины, знакомящиеся с ним. Он возбудил вас, сознайтесь! И вам вдруг захотелось переспать с ним!

– Ничего подобного! – вспыхнула Харриет. – Простите меня, я не понимаю, куда вы клоните! Я сделала что-то не так? Вы хотите, чтобы я покинула этот дом?

Ровена подалась вперед и раздельно произнесла:

– Мне думается, вам следует кое-что знать.

– Любопытно, что именно? – раздался голос Льюиса.

– Я не слышала, как ты вошел, дорогой! – обернувшись к мужу, проворковала Ровена.

Он тепло улыбнулся ей и рассеянно провел пальцами левой руки по ее обнаженному плечу. Ровена потянулась, словно кошка, и шутливо мяукнула. Льюис поправил ей золотистую прядь волос и нежно коснулся шеи.

– Так о чем ты хотела поговорить с Харриет?

– Уже забыла, ты меня отвлек! – Ровена рассмеялась. – Кажется, о скопившихся письмах от моих поклонников.

Льюис перевел взгляд с ее волос на Харриет:

– Моя супруга получает массу корреспонденции от своих восторженных обожателей. Боюсь, вам придется тратить значительную часть рабочего времени на ответы им. У нас есть десять стандартных вариантов, подготовленных на компьютере. Все письма составлены так, словно предназначаются определенному адресату. Вам останется лишь убедиться, что этот поклонник не писал нам раньше. Если окажется, что мы ему уже отвечали, то следует воспользоваться образцами, записанными на другой дискете.

– Неужели находятся такие, которые пишут во второй раз? – спросила Харриет.

– Некоторые пишут мне каждую неделю, милочка! – хохотнула Ровена. – Мало ли на свете идиотов?

– А вы, Харриет, никогда не влюблялись в кинозвезду? – вдруг спросил Льюис.

– Я не схожу с ума от кино и театра, – ответила Харриет. – Мне больше нравится посещать музеи, художественные галереи, антикварные магазины.

– В таком случае вы нас вполне устроите. Как правило, нас окружают фанатики кино и сцены, это утомляет. Похоже, вы умеете держать себя в руках и находить выход из любой щекотливой ситуации, – прищурившись, добавил Льюис.

– Да, я предпочитаю сдерживать эмоции, – невозмутимо ответила Харриет. – Мисс Фармер, у вас есть еще какие-то распоряжения?

– Не называйте меня так формально, пожалуйста! – Ровена рассмеялась и заговорила дружелюбно: – Всегда обращайтесь ко мне только по имени. Уверена, что мы станем друзьями.

Харриет в этом сильно сомневалась. К тому же она почувствовала, что ее бросило в жар, когда Льюис ласково погладил жену по волосам и плечу.

– Простите, Ровена, я учту это, – сказала она. – Так какие будут распоряжения?

– Займитесь почтой, если уж вам так не терпится приступить к работе. Льюис, будь добр, покажи ей комнату, в которой она будет работать. Мне нужно срочно выпить кофе.

– Хорошо, – кивнул Льюис.

Он предложил Харриет подняться на второй этаж и провел ее в одну из комнат.

– Это ваш кабинет. Здесь есть все необходимое: компьютер, телефон, факс, картотека.

Харриет огляделась: комната была светлой и прос торной, мебель – из красного дерева, стены оклеены узорчатыми тиснеными обоями.

– Здесь просторно! – Она улыбнулась.

– Все комнаты в этом доме достаточно большие. Здесь имеется дверь в гримерную Ровены – если вы ей понадобитесь, она всегда сможет вас позвать.

– Замечательно! Так где же письма от поклонников?

Харриет повернулась и уставилась на заваленный бумагами письменный стол.

Льюис тихо подошел к ней сзади и, наклонившись, прошептал:

– Вероятно, здесь!

Он почти касался ее тела. Харриет выпрямилась и прижалась к нему ягодицами и бедрами. Случайно она задела рукой стопку листов бумаги – они упали на пол и разлетелись по комнате. Она наклонилась, чтобы их собрать, Льюис тоже наклонился, и они одновременно протянули руки за одним и тем же листком.

Пальца Льюиса коснулись ее руки так нежно, что по спине Харриет пробежала дрожь. Она медленно вы прямилась. Он спокойно посмотрел на нее и сказал:

– Пожалуй, я не буду вам мешать.

Она кивнула, чувствуя странную сухость во рту и понимая, что он сделал это специально – прикоснулся к руке, прижался к ней словно бы случайно, когда они стояли у стола. Но в глазах и голосе она не заметила ни малейшего намека на интерес к ней и поэтому решила, что он повел себя так, не имея никакого тайного умысла.