Оставление Харькова вызвало гнев Гитлера, но действия Хауссера полностью укладывались в тактику командующего группой армий Эриха фон Манштейна. Кроме того, в поддержку своего командира выступил и «старина Зепп» Дитрих, мнение которого Гитлер ценил очень высоко: «Он — человек такого же типа, как Фрундсберг, Цитен и Зейдлиц. Он — Баварский Врангель, в определенной степени незаменимый. Для немецкого народа Зепп Дитрих — национальное явление. А для меня он один из старейших боевых товарищей».[14] Конечно же, Гитлеру нужен был человек, который бы «за все ответил». Самой подходящей кандидатурой оказался все тот же Губерт Ланц, причем Гитлера, естественно, не волновало, что Ланц пытался заставить Хауссера исполнить его приказ. Лейтенант Первой мировой войны и генштабист вполне подходил на роль того ненавистного Гитлеру типа генералов, который считает себя умнее Верховного главнокомандующего. Правда, наказание было не слишком суровым: генерал был немедленно заменен генералом танковых войск Вернером Кемпфом и отправлен в Грецию командиром XXII горнострелкового корпуса. Харьков просто сломал карьеру перспективному генералу. Хауссер наказания не понес, но ряд историков указывают, что именно факт сдачи Харькова сыграл свою роль в том, что после возврата города Хауссер не был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту — наградой, которую он заслужил своей блестящей операцией.

Уже 17 февраля на совещании в Ставке Манштейна Гитлер потребовал вернуть Харьков. За этим последовала блестящая операция — наверное, самая успешная из всех, проведенных Хауссером, — а за свою военную карьеру ему пришлось провести очень большое количество боев, и везде его действия отмечал талант военачальника, пусть и не такой выдающийся, как у Манштейна или Моделя, но все же вполне достойный упоминания в учебниках тактики.

Сначала Манштейн решил с помощью танков Хауссера ликвидировать опасность, возникшую в результате прорыва танковой группы генерала Попова между позициями армейских групп «Кемпф» и «Холлидт» — 19 февраля советские танки оказались в 10 километрах от Ставки Манштейна, когда с аэродрома поднялся FW.200, уносивший Гитлера в «Вольфшанце». В этот момент Хауссер ударил с севера, навстречу наступавшей с юга группировки группы «Кемпф». Теперь положение изменилось: в результате непродуманных действий советского командования группа генерала Попова и части 6-й советской армии генерала Харитонова оказались отрезанными от основных сил Красной Армии. Немецкие войска приступили к систематическому уничтожению прорвавшейся группировки, и вот результат: уничтожено 600 танков, 400 орудий, 600 противотанковых орудий, 23 тысячи погибших, 9 тысяч пленных.

4 марта немецкие войска начали операцию по возврату Харькова — в советской историографии это сражение получило название Харьковской оборонительной операции, в западной — 3-е Харьковское сражение. 8 марта начались бои непосредственно за город, и здесь главную роль сыграли опять-таки эсэсовцы Хауссера (к этому времени он получил наконец в свое подчинение и прибывшую из Франции моторизованную дивизию СС «Мертвая голова»). И вновь советское командование (именно командование, а не советские солдаты, не щадившие своих жизней для обороны города) оказалось не на высоте. Допущенные им ошибки облегчили — или даже сделали возможным — захват Харькова. 16 марта — ровно через месяц после оставления города — советские войска полностью сдали второй по значению город Украины.

После войны ряд историков упрекал Хауссера в том, что он при взятии Харькова предпринял атаки с севера и запада на укрепленные позиции советских войск, заявляя, что ему следовало совершить охват города, не втягиваясь в тяжелые уличные бои, где преимущество танков было сведено к нулю. Однако при этом, видимо, предполагается, что Красная Армия удовлетворилась бы ролью стороннего наблюдателя, молчаливо ожидавшего, пока ловушка захлопнется. Кроме того, нельзя забывать и тот факт, что Гитлер постоянно торопил со взятием Харькова и времени на операцию по окружению не было. Как бы то ни было, операция была проведена блестяще: вторичное взятие города, подобного Харькову, всего через месяц после его оставления не имело аналогов во Второй мировой войне.

За Харьков высокие награды получили довольно многие: например, дубовые листья получили генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командир дивизии «Великая Германия» генерал-лейтенант Вальтер Хёрнлейн, командир 320-й пехотной дивизии генерал-майор Георг Постель, а командир 11-й танковой дивизии генерал-лейтенант Герман Балк получил мечи к Рыцарскому кресту. Но ни один из подчиненных Хауссера подобной высокой награды не получил — учитывая, что заслуг у них было достаточно, можно с большой долей вероятности предположить, что Гитлер посчитал не нужным награждать эсэсовцев: ведь они только вернули то, что сами потеряли.

А 3-е Харьковское сражение было очень тяжелым для Танкового корпуса СС — потери корпуса составили только убитыми 11,5 тысяч человек. Потери же советских войск в ходе всей Харьковской оборонительной операции 4-25 марта 1943 года по официальным данным составили более 86 тысяч человек. Действия Хауссера во время 2-го и 3-го Харьковских сражений показали, что он вполне соответствует занимаемой должности и является грамотным командиром корпуса, заботящимся о своих подчиненных и реально оценивающим ситуацию — он не стремился достижения цели любой ценой, а принимал решение исходя из текущей ситуации (что, естественно, говорило в его пользу).

В 1943 году Гитлер принял решение нанести мощный удар по советским войскам на Курском выступе. Данная операция, получившая кодовое название «Цитадель», должна была вернуть вермахту стратегическую инициативу, которую он постепенно терял. Командование вермахтом предлагало перейти к активной обороне по фронту, но Гитлера подобный способ ведения войны не устраивал. Ударом с севера и юга немецкие войска должны были прорвать оборону советских войск и отрезать группировку Красной Армии, оборонявшую Курский выступ. Кроме выпрямления линии фронта в случае победы немецкие войска нанесли бы противнику довольно тяжелое поражение — противостоявшие немцам Центральный, Воронежский и Степной фронты насчитывали в своих рядах более 1,2 миллиона человек. Хауссер спас свою репутацию военачальника в июле этого же года, во время битвы под Курском. Для проведения этой операции немецкому командованию пришлось напрячь все имеющиеся силы, сюда были переброшены все наиболее боеспособные танковые части. Вполне естественно, что корпусу Хауссера предстояло сыграть в будущем сражении очень важную роль. Его трем элитным дивизиям (которые хотя и именовались официально моторизованными, фактически же являлись танковыми) предстояло нанести удар на южном фасе Курского выступа. В оперативном отношении корпус был включен в состав 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота группы армий «Юг». В срочном порядке корпус был пополнен живой силой и техникой, и к 4 июля 1943 года под началом Хауссера были очень внушительные силы: в составе корпуса числилось 390 танков (в том числе 168 PzKрfw IV «Тигр») и 202 самоходные артиллерийские установки (в том числе 104 StuG), а также немногим более 80 тысяч человек. Кроме трех дивизий СС — «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Дас Рейх» и «Мертвая голова» — корпус был усилен пехотным полком 167-й пехотной дивизии и 55-м минометным полком.