покажется, что это собрание — полный отстой. Большинство детей так и думают. В вашем возрасте я бы тоже с ними согласился. Но кто знает, может, в конце концов вы откроете на наших встречах нечто неожиданное.

Пока он говорил, я рассматривала его тунику в африканском стиле и гадала: пришита ли с внутренней стороны горловины бирка? Надеюсь, от нее у него чешется шея. Только почувствовав боль в ладонях, я оторвала взгляд от его лиловой рубахи — лиловой, как динозаврик Барни, — и обнаружила, что кулаки у меня стиснуты, а ногти вонзаются в кожу. Джейсон глянул на мои руки, потом на меня — с выражением, похожим на понимание и сочувствие, но от этого кулаки у меня сжались еще крепче.

Он продолжил свою речь:

— Я не хочу вас смущать. Мы называем наш круг безопасным местом, а значит, здесь можно говорить свободно и сказанное не выйдет за пределы круга. Согласны?

Лиз оглядела собравшихся в ожидании кивков или нестройного хора наших «да», хотя бы и не совсем искренних. Похоже, увиденное ее удовлетворило, поскольку она снова заулыбалась, а я закатила глаза. Ни она, ни Джейсон не пробудили у меня желания торчать здесь, но ради освобождения от уроков я была готова посидеть на полу, скрестив ноги.

— Думаю, мы готовы начать. Ничего страшного, если вы еще немного стесняетесь, дальше будет легче.

Лиз потянулась к лежащей рядом с ней холщовой сумке с логотипом в виде зеленого дерева и лозунгом «С заботой о природе». Она вынула оттуда короткую деревянную палочку, украшенную разноцветными перышками и бусинками на ниточках, и вытянула ее вперед, чтобы всем было видно.

— Это называется жезл оратора, — сказала Лиз. — Индейские племена используют такие штуки на совете. Их передают по кругу, и тот, у кого в руках жезл, получает слово. Остальные должны слушать. У нас тоже будет такое правило. Но если вы не хотите говорить, просто передайте жезл соседу, ладно? — Она повернулась к Джамалу, сидящему слева от нее: — Итак, первый вопрос ко всем вам: чего вы боитесь больше всего? Джамал, начнем с тебя.

Лиз протянула ему палочку, и он тут же передал ее соседке, которая сунула жезл девочке слева от нее.

Джейсон следил, как жезл оратора без остановки перемещается по кругу.

— Ребята, помните: здесь безопасное место…

Похоже, ведущие по глупости верили, что сумеют нас в этом убедить; что достаточно провозгласить безопасность, как она сразу и появится. Джейсон оглянулся на мистера Сильву:

— Джо, у тебя есть какие-нибудь предложения?

Мистер Сильва, не отрываясь от газеты, покачал головой.

Жезл оратора дошел до меня, и я, чуть помедлив, взяла его в руки. Я думала, что палка деревянная и шершавая, как кора, но она оказалась пластмассовой. Приглядевшись внимательнее, я заметила, что добрая половина цветных бусин отливает перламутром, как побрякушки в сувенирной лавке. Фальшивый жезл сразу превратил всю эту затею в дешевый фарс, жалкую имитацию процесса, которого Джейсон и Лиз явно не понимали, как не понимали и нас, — и внезапно уроки показались мне не такой уж плохой альтернативой.

— Ты задержала в руках жезл, Кара. Хочешь что-нибудь сказать? — ухватился за соломинку Джейсон. — Было бы замечательно. Ребята, давайте поддержим Кару.

Остальные даже ухом не повели. Никто ни словом, ни жестом не подтвердил, что я могу без опасений выворачивать перед ними душу наизнанку. Однако я этого и не ждала. Я вообще не ждала многого от людей, и даже то немногое, чего я ждала раньше, я научилась отпускать две недели назад, после случая в «Новом Орлеане». Я взглянула на Аниту, на ее круглое лицо и два пушистых афрохвостика, похожих на уши Микки-Мауса. Крис сказал, будто это Рошель придумала послать Девона за мной в туалет, но я нутром чуяла, что идею бросить меня в закусочной подсказала Анита. Она с самого начала не хотела, чтобы я с ними пошла.

Наверно, я слишком надолго задержала взгляд на бывшей подруге, потому что Джейсон стал с интересом посматривать то на нее, то на меня.

Если ты хочешь обратиться к кому-то одному в группе, мы не против, — подбодрил он.

Лиз эта мысль встревожила, она склонилась к Джейсону и довольно отчетливо прошептала:

— Разве это не идет вразрез со сценарием?

— Сценарий — не главное, — тихо ответил ей коллега. — Он не заменит реальных жизненных ситуаций.

— Однако мне кажется…

— В таком деле надо уметь подстраиваться. Доверься чутью.

Лиз немного помолчала, затем хлопнула в ладоши.

— Ладно! — Ее голос снова обрел режущую слух бодрость. — Обращаться к другим участникам круга не возбраняется, только сохраняйте уважение.

Анита фыркнула. Это был вызов. Я покосилась на нее.

— Ни один из участников этого круга не стоит того, чтобы к нему обращаться, — заявила я. — Ни один.

— Кара, это немного…

Анита мгновенно завелась:

— А чего ты на меня вытаращилась? Считаешь меня недостойной?

Я пожала плечами:

— Про тебя я вообще ни слова не сказала.

— Тогда хватит пялиться на меня, когда разеваешь варежку, — бросила Анита.

— У нас свободная страна. Я могу пялиться, куда хочу, так что пошла ты.

Лиз и Джейсон в один голос воскликнули:

— Выбирайте выражения!

Участники круга оживились. На лицах мелькнула подленькая надежда, что принудиловка окажется не такой уж скучной.

Лиз быстро заговорила:

— Ладно, ребята, пожалуй, пора нам…

— Думаешь, самая умная, да? — не унималась Анита. — По-твоему, я не понимаю, зачем ты на меня зенки выпучила?

— Именно это и называется паранойей, — парировала я. — Аишани права: проблем у тебя выше крыши. Может, тебе здесь самое место? И учителя тоже так считают.

— Я хотя бы не записывалась сюда сама.

— Я-то просто хотела свалить с урока, а тебя сюда запихнули, потому что ты дефективная. Это всем известно — потому ты и завалила три предмета.

С обеих сторон раздались негромкие взрывы смеха, и Анита завертела головой, чтобы выяснить, кто над ней хихикает. Сидящая рядом со мной Мануэла наклонилась к Кристине и, прикрывая рот ладонью, стала ей что-то шептать.

— Так и есть, — услышала я. — Она может остаться на второй год из-за английского.

Кристина в ответ ухмыльнулась:

— Если она такая тупая, может, ей больше подойдет спецшкола? — Ее фальшивый шепот был слышен всему кругу.

— Ребята, безопасное место — это значит… — попыталась исправить положение Лиз.

— Вполне вероятно, — громко вставила я.

— Зато я хотя бы не ублажаю парней в женском туалете!

— Конечно, ведь всем известно, что ты предпочитаешь ходить в мужской!

Раздалось дружное «ах!», и мне сразу стало легче дышать. Меня возмутила такая подлость — обвинить меня при всех,