ты же была с нами, когда мы с Джеки его смотрели[8].

Я знала, о каком фильме идет речь, — видела его два раза, — но вместе с остальными тупо уставилась на Джордан в притворном непонимании.

— Ну вот, а в конце они встречаются на катке, идет снег, и они обжимаются под снегопадом. Как вам это? Не нравится? А я хочу, чтобы со мной такое произошло. Если не будет снега, пусть хотя бы дождь идет.

— Никакого дождя и снега: вспомни о волосах. — Я сняла капюшон и провела рукой по голове. — Глянь хоть на Рошель. — Все уставились на нее: частично вернувшиеся к природному состоянию курчавые пряди хаотично топорщились из-за ушей, а поверх лежали прямые волосы, придавая голове вид причудливого гриба. — Она похожа на пальму.

— Отвали, — буркнула Рошель, но потом, ощупав затылок, бросила беспокойный взгляд в сторону Криса. — Погодите, правда, что ли?

Анита кивнула, после чего Рошель вскочила и бросилась в туалет. Я подцепила очередной ломтик картошки и улыбнулась, довольная маленькой суматохой, которую мне удалось вызвать. Вроде ничего обидного я не сказала, но Джордан одобрительно захихикала, что прибавило мне очков.

Все замолчали, сосредоточенно орудуя вилками и стараясь подцепить кусочки, где побольше сыра.

Потом заговорила Аишани:

— Кара, по-моему, Крис смотрит на тебя.

— И его друг Девон тоже, — добавила Джордан.

Я изо всех сил постаралась не вытаращить глаза от страха.

— Чего?

— Ага, пялится на тебя с тех самых пор, как мы вошли, — подтвердила Аишани.

— Может, он просто ищет Рошель, — предположила я. — Мальчишки вечно ее высматривают.

Рошель вернулась к столику с убранными в высокий хвост волосами и тонким черным обручем, пригладившим непослушные кудри.

— О чем базар?

— Крис и Девон запали на Кару, — объявила Джордан.

— Я понятия не имею, о чем они говорят, — быстро вставила я. Слишком быстро.

Рошель оглянулась и через несколько секунд повернулась ко мне и захихикала:

— Точно, они на тебя запали. Ты что, слепая?

Я совсем растерялась и уставилась на Рошель в ожидании ее жеста или знака, который подскажет мне, как правильно реагировать, но она не собиралась мне помогать.

— Офигеть! Девон тебе улыбается. Улыбнись ему тоже, Кара, — подначивала Джордан. — Или помаши, или еще что. Он ждет ответа.

— Ничего он не ждет, — стала отнекиваться я.

Тут встряла Анита:

— Будешь ломаться — он больше на тебя и не взглянет.

— Точняк, — подхватила Рошель. — Иди в туалет. Пригладь косички и накрасься хоть раз в жизни. — Она порылась в рюкзаке и достала косметичку, которую тоже прятала от матери: изящную бело-розовую сумочку с рисунком из крупных цветков. — Давай шустрее.

— Ну, я не знаю…

Остальные девчонки закричали на меня:

— Шевелись!

В маленьком и грязном туалете было всего две кабинки с серыми дверцами, некогда белая керамическая плитка пожелтела от копоти. В мутном, почти матовом зеркале над раковиной я едва разглядела свое отражение, где уж тут краситься. Я уже хотела вернуться к столику, как вдруг дверь распахнулась и вошел Девон.

Для парня он был маловат ростом, но все же несколько выше меня. Темная кожа с красноватым отливом, гладкое овальное лицо, невероятно длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девочка, и очень широкие плечи; он, наверно, вполне мог бы носить меня на закорках. Я представила, как повела бы себя мама на моем месте, как вздернула бы подбородок и сжала челюсти, как эхо ее голоса заметалось бы между стен. Но я только промямлила:

— Ты в курсе, что это женский туалет?

Девон слегка улыбнулся.

— Твои подруги намекнули, что ты меня тут ждешь.

— Что?! Ничего подобного!

— Как это? Рошель сама отправила меня сюда.

Я ждала продолжения, но он замолчал. Выход из туалета был только один, но прямо перед ним стоял Девон. Не верилось, что Рошель могла так меня подставить. Я даже от Аниты такого не ожидала. Мои подруги порой бывали вредными, но жестокими — никогда.

Я шагнула к двери, но Девон преградил мне дорогу.

— Я хочу выйти. — Оставалось надеяться, что голос у меня звучит достаточно решительно.

— Почему? — беспечно спросил Девон, словно мы вели некую игру. Извращенную игру на нервах. — Не бойся, — добавил он.

Я действительно испытывала страх, но не желала подавать виду. Надо показать ему, что я могу за себя постоять. Надо им всем показать.

Девон сделал шаг ко мне, я — от него. Он усмехнулся и прислонился к двери одной из кабинок.

— Крис предупредил, что ты скромница. Ничего страшного, давай просто не будем торопиться.

— Много он обо мне знает, твой Крис.

— Он говорит, ты тихоня, всегда прячешься за спины подружек. Да ладно тебе, не бойся, — снова сказал он.

У меня мелькнула мысль броситься к двери, но если Девон перехватит меня по пути, будет только хуже. Я чуть продвинулась вперед, и он небрежно оттолкнулся от дверцы кабинки, качнувшись ко мне.

— У меня там еда стынет.

Девон был на расстоянии вытянутой руки.

— Я купила ее на последние карманные деньги…

— Я потом тебя угощу. — Он приблизился ко мне, протянул левую руку и убрал от лица одну косичку, проведя большим пальцем мне по щеке.

Я вспыхнула и повторила:

— Я хочу выйти.

— Не будь такой недотрогой. — Он осторожно приподнял мне голову за подбородок. — Кара…

Я вздрогнула, услышав свое имя, и чуть не закричала, когда дверь вдруг открылась. Девон обернулся, чтобы посмотреть, кто вошел, а я быстро проскочила мимо незнакомой девчонки в зал и помчалась к нашему столику.

Пустые стулья были отодвинуты от стола, заваленного смятыми салфетками в жирных пятнах от соуса и грязной пластиковой посудой. Я огляделась, но не нашла в кафе ни Рошель, ни остальных девочек, а за окном виднелась только сплошная белизна. Заметив на одной из салфеток синие каракули, я взяла ее в руки.

«Извини». Почерк Джордан.

Я уставилась на записку. Они в самом деле бросили меня. Девон вразвалочку подошел к своему углу, и по этим понтам я поняла, что он сейчас наврет про меня с три короба и что девчонка, которая застала нас в туалете, теперь начнет распускать мерзкие сплетни. Я больше не буду считаться тихоней, и все об этом узнают. Из угла раздался взрыв смеха. Дружки Девона вовсю пялились на меня и подначивали его, кивая в мою сторону. Только Крис, казалось, остался равнодушным к общему ажиотажу. Я услышала, как он бросил:

— Угомонись, Девон.

— Ты чего, чувак?

— Хватит, я сказал.

Громкие разговоры в кафе сменились шепотками и бормотанием, и я ощутила, как все глазеют на меня, и некому было прикрыть