– Ну, думаю, что неплохо, – подозрительно взглянула на нее Кира.

– Я люблю на лыжах кататься, знаю, как это дыхание сбивает. А вам в биатлоне со сбитым дыханием стрелять приходится, и еще попасть надо. А если не попал, то на штрафной круг, да?..

– И такое бывает.

– Слушай, может, ты Косте отомстишь?

– Косте? Какому Косте?

– Да расслабься ты, глупая. Шучу я… – засмеялась Агния. И снова ушла в свои мысли. – Хотя, если честно, я бы его наказала. Представляешь, менты его нашли, про толовые шашки у него спросили, а он, типа, знать ничего не знает. И меня не узнает. Дескать, впервые меня видит…

– Сволочь.

– Не то слово. Я бы его сама, своими руками… Ты не думай, мне твоя помощь не нужна. Я сама кому хочешь голову скручу. Валька вот приставать пыталась, потом на цыпочках передо мной ходила… Мне бы выбраться отсюда, я сама с Игорьком поговорю… Стрелять его не буду, а морду набью… Или все-таки лучше застрелить?

Глядя на Агнию, Кира не могла понять, шутит она или говорит всерьез. Но вот ее губы растянулись в улыбке. Снова шутит… Только шутки у нее какие-то странные. Хотя и не менее странные, чем ситуация, в которой она оказалась. Какой-то козел спер с военного склада взрывчатку, спрятал у нее на квартире, а потом сделал вид, что ничего не знает.

Но этот козел всего лишь боялся за свою шкуру, а Маргарита нарочно подставила Киру под статью Уголовного кодекса. Ей грозит десятилетный срок, а эта тварь тому только радуется. Кира может погибнуть в тюрьме, но ей и дела до этого нет. Что ж, возможно, и у нее скоро в голове будут рождаться странные шутки. Скоро она сама будет жить мыслью о мести…

Кира представила, как голова Маргариты оказывается в прорези ее прицела. Разве смогла бы она устоять перед искушением выбить подлые мысли из этой хорошенькой головки?..

Что такое тело без души? Есть несколько вариантов ответа, например – бездушная скотина. Но майору Козыреву в который уже раз пришлось столкнуться с другим и, увы, совсем не веселым вариантом. Тело без души – это труп.

Снайпер стрелял с крыши строящегося дома. Жертва стояла на застекленном балконе собственного особняка, курила дамскую сигарету через изящный мундштук из слоновьей кости. Красивая была женщина. Была… Пуля попала ей точно в сердце. Она даже не поняла, что случилось, так быстро наступила смерть. И вряд ли она ее ждала, если так просто подставилась под снайперский выстрел.

На место преступления прибыла оперативно-следственная группа из местного ОВД, работа еще идет, но труп уже увезли, на балконе остался только меловый силуэт. А в доме остались фотографии покойной, одну из них и рассматривал сейчас Козырев.

– Красотка, – восторженно проговорил начальник уголовного розыска Аксаков.

Артем повернул голову в его сторону. Пашу Аксакова он знал давно, приходилось работать в одной упряжке. Да и сейчас он очень рассчитывал на его помощь.

– Да уж, хороша…

– Обидно, снайпер стрелял из области, а убил на территории Москвы. Лучше бы наоборот.

– И не говори, – усмехнулся Артем.

Элитный поселок размещался за Кольцевой автострадой, но при этом входил в черту города. А соседний дачный поселок – это уже область. Оттуда и стрелял снайпер. Только вряд ли киллер вникал в эти нюансы. У него была задача – исполнить заказ. А у Козырева задача найти убийцу. Его на это дело кинули, ему им и заниматься. И Паша Аксаков ему в помощь, или наоборот, что, в общем-то, не суть важно. Все равно ведь обоим достанется, если убийцу не найдут. А тут остро пахнет «глухарем», потому и переживает Аксаков. И так ему обидно, что нельзя сместить городскую черту на каких-то сто-двести метров влево, тогда бы другие занимались этим делом…

– Четко сработано, один выстрел – один труп. Из «СВД» стреляли. Винтовка на месте осталась, гильза валяется…

– И ни одного пальчика, – невесело предположил Козырев.

– Ну, не знаю, может, изнутри на ствольной коробке что-то найдется, – уныло пожал плечами Аксаков.

– Вряд ли. Хотя и хотелось бы…

– Кстати, винтовка как-то странно стоит. Ее к стенке прислонили, стволом вниз, она глушителем в пол упирается…

– И не упала?

– В том-то и дело. Ее аккуратно поставили. Такое впечатление, что киллер особо не торопился.

– Может, это его фирменный нам привет?

– Может быть… А может, случайно так вышло. Он винтовку к стене приставил и убежал, ему было все равно, упадет или не упадет. А она не упала…

– Все может быть, – пожал плечами Артем.

– Кроме винтовки и гильзы, на чердаке никаких следов. Зато на снегу четкие отпечатки обуви. Тридцать восьмой размер.

– Это уже интересно. Неужели женщина?

– Или маленький мужчина…

– Ну да, бывает и такое…

– А может, тридцать восьмой размер на сороковую ногу надели? Чтобы нас с толку сбить…

– Декабрь на дворе, морозы, если обувь теплая, то на сороковую ногу ее точно не натянешь. А если наденешь, то и отморозить можно. Или чердак отапливался?

– Нет, конечно…

– Да и выстрел был в грудь. Женщины обычно не стреляют в голову, для них это противоестественно…

– Ну, я бы с этим поспорил.

– Я бы тоже. Но статистика вещь упрямая, гораздо чаще женщины стреляют в грудь, чем в голову… И часто покойная на террасу покурить выходила?

– Дворецкий говорит, что у нее выкурить сигарету после обеда – святое дело. Сначала сигарета, а потом тихий час…

– Ну, мне тоже поспать сегодня не удалось, – хмыкнул Артем.

Так хорошо субботний день сегодня начинался. Во-первых, отгул у него, во-вторых, он проснулся в объятиях шикарной женщины. Проснулся поздно, позавтракал с пивком, а заодно и пообедал, потом увлек подружку обратно в спальню. После тесного общения его потянуло в сон, а тут начальник со своим звонком…

– На том свете отоспимся.

– Это ты про кого? Про нее? – Артем легко щелкнул по фотографии, которую держал в руке.

Потерпевшая на этом снимке стояла под руку с каким-то седовласым господином в клубном пиджаке. И сама она была в вечернем платье. Роскошные волосы черными волнами растекаются по красивым обнаженным плечам, полновесная грудь так соблазнительна в не очень скромном декольте… И очень жаль, что теперь эти прелести будут смотреться на анатомическом столе.

– И про нее. И про ее мужа, – тоже коснулся пальцем фотографии Аксаков.

– Это ее муж?

– Никольский Евгений Александрович. Сеть салонов бытовой и электронной техники «Электроник» тебе что-нибудь говорит?

– Ну да, знакомое дело.

– Его детище.