– Ну, теперь понятно, откуда все это взялось… – Артем обвел рукой огромный, блистающий роскошью холл первого этажа. – Э-э, и что там с ее мужем?

– Скончался от инсульта весной этого года.

– А «Электроником» кто командует?

– Глеб Евгеньевич Никольский, сын покойного.

– Так, понятно… А на каких правах командует? Кто он, законный наследник своего отца или ставленник своей, так сказать, мачехи? Кто унаследовал акции «Электроника»?

– Я так далеко еще не заезжал. Что мне дворецкий сказал, то я тебе и говорю…

– А Глеб этот Евгеньевич где?

– Ну, у него свой дом. Квартира в Москве. Он здесь редко бывает… Я уже отправил к нему человека…

– Да уж, хотелось бы поговорить с ним. И насчет завещания бы узнать…

Дворецкого Козырев нашел на кухне. Это был пожилой подтянутый мужчина с холеной, но вовсе не аристократической внешностью. Он сидел за барной стойкой и потягивал коктейль через трубочку. Рядом с ним сидела тоже немолодая горничная в форменном платье с кружевным передником. Увидев Артема, они поспешили подняться со своих мест. «Да, мы все понимаем и готовы сотрудничать со следствием. Только мы уже устали от бесконечных допросов и не знаем, сможем ли выдержать следующий». Что-то в этом духе можно было прочесть в их глазах.

Разговор Артем начал с выяснения личности. Мужчину звали Аркадием Петровичем, женщину – Валерией Михайловной. И фамилия у них одна. Что ж, муж и жена – одна бочка с информацией. То, что знал один, могла рассказать и другая. А женщины, как правило, более болтливы по своей природе, да и запугать их легче, поэтому Артем выбрал для разговора Валерию Михайловну, а ее мужа попросил удалиться.

– Я смотрю, вы загрустили, Валерия Михайловна? – усаживаясь на высокий барный стул, начал он.

– Выпить не желаете? – исключительно из вежливости спросила она. Не было у нее настроения обслуживать полицейского майора.

– Да нет, спасибо. На работе не пью.

– А мы тут с Аркадием по чуть-чуть…

– Вот и я говорю, что загрустили вы. Никольский умер, жена его ушла за ним. Кто теперь в доме хозяин? Кому служить будете?

– Не знаем… – вздохнула женщина. – Как бы не пришлось искать другую работу…

– А сын Никольского? Разве он не захочет… э-э, возглавить отчий дом?

– Отчий дом – это там, где рождаются. Где с матерью живут, с отцом. А мать Глеба в другом доме умерла. Отец этот дом для его мачехи построил. Для Маргариты Сергеевны… Глеб не очень любил этот дом.

– И мачеху не жаловал?

– Ну, я бы не сказала, что не жаловал…

Валерия Михайловна вдруг потянулась к бутылке с виски и плеснула себе в стакан, в недопитый коктейль. Возможно, дело не только в том, что ей вдруг захотелось выпить, скорее всего, своим импульсивным движением она пыталась отвлечь Артема от поднятой вдруг темы.

– А какие у них отношения были?

– Ну, какие отношения могут быть между сыном и мачехой? Ревновал Глеб отца. Только мать умерла, как отец уже женился…

– На ком женился?

– Ну, на Маргарите, понятное дело…

– Мне тоже это понятно. Только вот непонятно, Маргарита у него уже была, когда жена умерла?

– Чего не знаю, того не знаю. Аркадий в этом доме с самого начала работает, но Маргарита уже была замужем за Евгением Александровичем. Мать Глеба он не знал. А я тем более…

– А вы как давно работаете?

– Ну, с тех пор, как вакансия освободилась. Тут случай недавно был. Я бы сказала, трагический случай. С него все, в общем-то, и началось. У Евгения Александровича брошь с бриллиантами пропала, он как узнал об этом, так его инсульт хватил. Повторный инсульт. Он в тот же день и отдал богу душу… Так вот, под подозрение горничная попала, украла якобы она эту злосчастную брошь. А когда потом выяснилось, что брошь украла невеста Глеба, с Ольги подозрение сняли, только она все равно уволилась, не смогла работать в доме, где ей не доверяют. Ну, я не скажу, что хотела вакансию эту занимать, все-таки я не абы кто, я в симфоническом оркестре играла, на арфе… – Валерия Михайловна кокетливо потеребила локон серебристых волос, выбившийся из-под чепчика. – Аркадий меня долго уговаривал, в конце концов я согласилась. В общем, я сюда пришла уже после того, как Евгений Александрович умер…

– Значит, брошь украли, и в тот же день умер Евгений Александрович?

– Да, в тот же день…

– А украла брошь невеста его сына.

– Да, она.

– Зачем она украла брошь?

– Кто ж ее знает? Свадьба уже на носу была, Евгений Михайлович спешил…

– Куда он спешил?

– Ну, сына женить спешил. Внуков хотел поскорее увидеть…

– Значит, он был не против свадьбы?

– Ну, Аркадий говорит, что нет, но вы лучше у него спросите…

– Спрошу, обязательно спрошу… Так что вы там говорили про отношения Глеба со своей мачехой?

– А что я говорила? – встрепенулась женщина.

– Ну, отношения у них хорошие…

– Хорошие?! – испугалась она. – Разве я это говорила?

– Говорили.

– Да нет, не могла я такое сказать…

– Почему?

– Потому что плохие между ними отношения…

– Насколько плохие?

– А вы это у Глеба спросите, он вам скажет.

– Пока что я с вами разговариваю, Валерия Михайловна, и сдается мне, что темните вы. Недоговариваете что-то.

– Что я недоговариваю?

– Смотрите, Валерия Михайловна, дело тут серьезное, заказное убийство. Кто-то заказал смерть Маргариты Михайловны. Возможно, Глеб это сделал. Как бы вам соучастником преступления не стать…

– Соучастником преступления?! Мне?! – оторопело протянула женщина.

– Ну, если вдруг выяснится, что вы скрываете правду, я должен буду взять вас на заметку. А все может выясниться, ведь я не только с вами разговаривать буду, кто-то что-нибудь да скажет. Охранник у вас тут на воротах, повар…

– А что они могут сказать?

– Ну, как часто Глеб Никольский приезжал сюда после смерти своего отца…

– Ну, приезжал иногда…

– Зачем?

– С Маргаритой поговорить.

– О чем?

– Я не знаю. Они на втором этаже запирались…

– Запирались?

– Ну, я не так выразилась, – замялась Валерия Михайловна. – Они не запирались, просто нам не велено было подниматься на второй этаж. А чем они там занимались, я не знаю…

– А чем они там занимались? – подхватил Артем.

– Я же говорю, что не знаю, – женщина не выдержала, отвела взгляд в сторону.