Санчес кивнул слуге, и тот исчез.

– Отправляетесь за сокровищем, сеньор Стил? А это кто – ваш компаньон?

Он хотел выйти из-за стола, чтобы рассмотреть Стива поближе, но я сделал легкое движение рукой с «кольтом», и Санчес, побледнев, опустился обратно в кресло.

– Незаменимый человек, – сказал я, кивая на гробовщика. – Если потребуется, он может обеспечить вам похороны по высшему разряду. Правда, Стив?

– Всенепременно, – буркнул мой компаньон из-под капюшона.

– Вы рисковый человек, сеньор Стил, – проговорил Санчес с ненавистью.

Что можно было на это ответить?

– Чуть было не забыл! – сделал я вид, что спохватился. – Мой хрусталь, сеньор Санчес! Я чертовски им дорожу и в скором времени начну собирать целую коллекцию.

Санчес сунул руку в карман, и тусклый грецкий орех вернулся ко мне на ладонь. Я подбросил его и спрятал от греха подальше с глаз долой.

– Если вам понадобятся ваши ребята, – в порыве великодушия добавил я, – они валяются в рощице недалеко от мексиканского тракта, но уверен, что вам и так известно, куда они меня везли.

Санчес оскалился.

– Я этого не забуду, сеньор Стил.

– На это я и надеялся, амиго. Кстати, вам надо позвать доктора. Ваш нос испугает даже хоровую капеллу убийц в тюрьме Синг-Синг.

Слуга принес мою сумку и по знаку Стива отошел к стене. Я открыл сумку и заглянул в нее.

– Как странно, – сказал я. – Мой серебряный портсигар куда-то исчез. И томика Вольтера тоже нет.

Слуга метнулся к двери. Портсигар и Вольтер появились через полминуты.

– Похоже, писателя хотели использовать не по назначению, – со вздохом заметил я. – Что за время – никакого уважения к литературе!

Я положил вещи на место, взвалил сумку на плечо и, взяв Санчеса за шиворот, подтолкнул его к двери.

– Хороший хозяин всегда провожает гостей, так что вперед, амиго! Если ваши люди захотят открыть огонь, первым под пули попадете вы. Прошу.

Он хрипло крикнул за дверь: «Не стрелять!» – и вышел. У выхода нас и впрямь поджидало пять или шесть человек с ружьями, но, завидев Санчеса под прицелом, они попятились.

– Пусть бросают оружие, – скомандовал Стив. – Ну!

Слуги положили на пол ружья. Стив собрал их и швырнул под лестницу.

– После вас, амиго, – вежливо сказал я Санчесу, и мы вышли во двор.

Санчес дрожал всем телом: не то от гнева, не то от унижения, но уж, во всяком случае, не от страха. Стив бегло оглядел крыши и кивнул головой.

– Поехали, – коротко распорядился он.

– Мы еще увидимся, сеньор Стил! – бросил Санчес мне вслед.

– Да пошел ты…

Мы сели на лошадей и поскакали прочь из города.

Заходящее солнце было похоже на большую пьяную вишню, утонувшую в бокале с голубым вином. Стив ехал, пристально всматриваясь в следы подков, отпечатавшихся на дороге. Он снял рясу и убрал ее в сумку, а на голову натянул серую шляпу, в которой сразу же стал похож на человека. Что же до меня, то я только что пришел к выводу: бегать за девушками, по крайней мере за некоторыми, – занятие чрезвычайно хлопотное и утомительное. Я устал и проголодался, но гробовщику, казалось, все было нипочем.

По дороге мы расспрашивали встречных, не видели ли они кого на пегой лошади. Один вакеро после недолгого раздумья признался, что видел девушку с белыми волосами, которая мчалась так, словно по пятам за ней гнались черти или разъяренные портнихи, которым она не уплатила по счету. При этом известии Стив заметно приободрился.

– Ну, слава богу, теперь мы ее найдем!

Однако день клонился к вечеру, а нашли мы только кролика, пару змей, пропасть комаров, стадо коров, троих вакеро, из коих один был мертвецки пьяный, старика-индейца с длиннющей трубкой, который ехал верхом на осле, и небольшой городок, лепившийся меж двух холмов. В городке блондинки тоже не оказалось.

Я полагал, что мы со Стивом там и переночуем, но он настоял на том, чтобы ехать дальше, и я скрепя сердце подчинился. «Кольты» болтались в карманах сюртука, придавая ему зловещий вид, пыль змеилась за нами облаком, и вообще мне уже начала надоедать вся эта затея. На юге Техаса полно лихих людей, и мне отнюдь не улыбалось ночевать неизвестно где под открытым небом. В это время всякий уважающий себя игрок должен сидеть за столом и назначать ставки, а вместо этого я глотал пыль и уныло перемещался от одного кактуса к другому. Вдобавок ко всем бедам у меня закончилось виски.

Стив неожиданно остановился. Я подъехал к нему и спросил, в чем дело. Он пальцем указал на какую-то груду, лежавшую под каменным деревом. На ней копошилось с десяток грифов.

– Похоже, нас кто-то опередил, – мрачно сказал он.

Наверное, у Стива было орлиное зрение. Только приблизившись и выстрелом согнав грифов, я разглядел, что груда состоит из трех обезглавленных тел – двух мужских и одного женского. Головы, судя по всему, были отрублены хорошо заточенным мачете.

– Роза, Педро и безымянный гринго, – сказал я. – Похоже, что все здесь.

Стив тяжело вздохнул и пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство.

– Они впереди нас, – вздохнул он. – Они впереди нас, и они ищут ее. Иначе мы бы их встретили, если бы они повернули обратно.

– Они могли вернуться другой дорогой, – заметил я.

– Не могли, – коротко ответил Стив.

– Почему?

– Потому. Семьсот долларов – большие деньги.

Больше он ничего не сказал. Мы просто ехали бок о бок, пока не достигли следующего городка, где все же решили заночевать.

Гостиница была настоящей дырой, истинными постояльцами которой были не люди, а москиты, тараканы и клопы. Стив справился у хозяина, проезжали ли здесь его знакомые из Ларедо. Да, ответил тот, человек двадцать верхом. Возглавлял их Большой Доминго. И они везли с собой мешок. Наверное, с капустой, судя по его форме.

Я понимал состояние Стива, но ехать куда-то в ночь было чистым безумием.

– Они опережают нас на три часа, Стив. Наверное, они остановились на ночлег в следующем городе.

– Ладно, – буркнул он и отвернулся к стене.

Когда Стив заговорил снова, его голос поразил меня своей решимостью.

– Если они хоть пальцем дотронутся до нее, я убью их всех.

– Хорошая мысль, – заметил я. – А теперь не худо бы выспаться.

Утром я узнал, что Стив, пока я спал, схватил воришку-мальчика, проникшего в наш номер. Я готов был поклясться, что гробовщик заснул первым, но это мелкое происшествие еще увеличило то уважение, которое я к нему уже питал. Люблю людей, которые не дают себя провести.