— Потому когда он в конце восьмидесятых познакомился на одной из многочисленных презентаций с бывшей учительницей французского, а на тот момент переводчицей, Ларисой и почувствовал к ней влечение, перешедшее вскоре в род недуга, даже страсть, он долго не мог поверить себе, что «влюбился, как простой мальчуган». Смех да и только: ну не чаял он, что и у него может начаться гон, то бишь гормональная буря в его-то возрасте.

Пусть эта связь стоила ему массы денег, нервов и времени, но зато она принесла с собой немало радостей и удовольствий, на которые он уже перестал в жизни рассчитывать. Ведь это только говорится: «Ищите женщину, и вы найдете причину всех зол». Красивые слова, которые на деле мало чего стоят. На самом деле нет в жизни такого зла, которое не имело бы примеси добра!

Жену Зорин бросить не мог. Девочки, Лена и Оля, этого бы этого не поняли, да и самому ему претило такое решение проблемы. В конце концов Виктор Петрович принял соломоново решение: купил маленький, почти игрушечный домик в парижском пригороде Исси-ле-Мулино, где и обосновались Лариса с родившейся вскоре после начала их романа очаровательной девчушкой Алисой.

Несколько раз в год, под видом командировок, Зорин навещал Ларису, привозил гору подарков, пестовал дочурку и не мог ею натешиться, такое это было милое забавное существо. И вторая семья, и сам Зорин ждали этих свиданий, как праздника.

Но проходила неделя, другая, и он снова возвращался к больной жене и детям. У девочек период полового созревания проходил трудно, они капризничали, грубили на каждом шагу и срывали настроение на отце. Обездвиженная жена молча страдала, и только ее мужество и долготерпение делали жизнь Виктора Петровича более-менее сносной.

Примерно год назад все Изменилось. Во-первых, умерла жена, царствие ей небесное, отмучалась, бедная. Во-вторых, дочери окончили школу, обе поступили, не без его помощи, одна в Московский университет, вторая в МГИМО. К тому же младшая, Оля ухитрилась выскочить замуж на первом же курсе за сына нового русского. Как-то все само собой наладилось, будто-то жена-покойница с того света все его беды руками развела.

Позиции Зорина после перевыборов Ельцина и дефолта только укрепились. А когда премьером был назначен Тримаков, Виктор Петрович ухитрился не только очаровать старика, но и убедить его в том, что придерживается абсолютно тех же взглядов, что и он.

И «патриоты», считавшие, что Россия снова должна стать великой державой по образу и подобию СССР, и их противники западного толка — «европейцы», уверенные, что Россия возродится как великая евроазиатская копия США, видели в Зорине единомышленника и ценили его за способность объяснять тупым политикам из противоположного лагеря, насколько они не правы.

Таким образом Виктор Петрович, ловко маневрируя между враждующими сторонами, при любом исходе кремлевских дрязг оказывался на стороне победителей. Хотя и побаивался Гаранта Конституции и главного кремлевского кукольных дел мастера.

Ельцин, при всех его недостатках, был отличным кадровиком и психологом, прошедшим огонь и медные трубы советской партийно-государственной системы. И при этом совершенно непредсказуемым политиком. Не дай бог попасть под его очередную «рокировочку».

Главным недостатком Зорина, немало попортившим ему крови на протяжении всей его в целом блестящей карьеры, было равнодушие к алкоголю. Это, в частности, и не позволило ему выдвинуться на первые роли при державе Ельцина, чему он был несказанно рад.

Где большинство из тех, кто дорывался до главных ролей? Иных уж нет, а те далече, в чужих краях или под могильными плитами… А те, кто жив и, слава богу, здоров, прозябают в отстое. Ибо нет страшнее участи для вкусившего кремлевского пирога чиновника, чем кануть в безвестность, из которой начинал путь наверх.

В одном Зорин был уверен на все стопора готовить запасной аэродром! Но как остаться при кормушке после завершения карьеры? По размышленья зрелом Виктор Петрович решил посоветоваться с вернувшейся в Россию Ларисой, и она подбросила ему, сама того не ведая, гениальную идею! Нужно заняться выращиванием новой элиты российской политики из детей кремлевской знати. Виктор Петрович мгновенно оценил все преимущества этого дерзкого замысла.

Во-первых, он опять при кормушке, во-вторых, обеспечивает себе сохранение старых связей плюс укрепление новых с будущими правителями России. А это самая надежная крыша для его капиталов и счетов в банке. В наше время никому верить нельзя, государство в любой момент может наложить на них свою прокурорскую лапу.

Дело за малым! Пункт «а» — нужны средства. Они у него есть, да и немало найдется в России новых русских, готовых отдать своих чад в супер-элитное учебное заведение за любые деньги. И пункт «б» — помещение. Понадобится что-нибудь загородное, а-ля Горки или Архангельское.

Итак, речь идет о русском Кембридже! Где же ему быть? Там, где и через год, и через десять лет сохранится экологически чистая зона с лесом и рекой.

И такое место было Виктору Петровичу известно! Бывший санаторий ЦК КПСС «Сосновый Бор» в Жлобне. Это всего в тридцати километрах от Москвы, отличная инфраструктура, налицо несколько корпусов санаторного типа в приличном состоянии, футбольное поле, теннисные корты и даже бассейн.

Убедить Гаранта в необходимости такого шага, как создание учебного заведения нового типа, Зорин был в этом уверен, не составит труда. Олигарх Берестовский с удовольствием обеспечит поддержку Семьи в лице дщери президента, поскольку ничуть не менее самого Зорина заинтересован в этом решении. Так начался проект «Будущее России».

Есть женщины, рядом с которыми любой мужчина чувствует себя мачо. Земфира оказалась именно такой женщиной. Стоило Белову ее увидеть, как он тут же понял: эта нечаянная экспедиция для него — подарок судьбы.

У Земфиры были карие, почти черные глаза. Даже не глаза, а очи, темные омуты, ради которых любой мужик готов мелким бесом виться, лишь бы нырнуть в самое глубокое место. Они выглядели так трогательно в сочетании с ровными дугами черных бровей, темно-русой челкой и нежной, как у ребенка, смуглой кожей.

Земфира с самого начала их знакомства старалась очаровать Белова, это было видно невооруженным глазом. В разговоре она часто посматривала на него искоса, печально, словно газель, которая знает, что охотник ее не пощадит. Мол, она готова покориться, даже отдаться, ибо смирилась со своей, газельей, участью и лишь надеется на то, что на сей раз ее, быть может, не обидят. От одного такого взгляда хотелось ее бережно обнять и успокоить: «Теперь тебе бояться нечего, детка. Дядя Саша с тобой, он тебя в обиду никому не даст».

Помимо глаз, завораживающих своей беззащитностью, Земфира обладала и массой других достоинств. Она казалась невысокой и хрупкой, но это было обманчивое впечатление. Возможно, это из-за того, что на ней были синие джинсы в обтяжку и мужская клетчатая рубаха? Они делали ее похожей на мальчика.

Белов отметил про себя, что девушка отлично развита физически, двигается легко и свободно, как гимнастка. Да и фигура у Земфиры спортивная — немного узковатые для женщины бедра, широкие плечи и тонкая талия. Это говорит о многолетних физических нагрузках. Вот только грудь у нее была слишком большая для ее комплекции, но какой мужик сочтет это недостатком?