Стинов приказал лифту ехать вниз, не думая о том, куда направляется. Но бессознательно он сделал правильный выбор. Внизу, почти у самого основания Сферы, располагались Промышленная и Сельскохозяйственная зоны, не подконтрольные Комендантскому отделу. Но даже там не встретят с распростертыми объятиями беглеца без гроша в кармане. Перенаселенность, вынужденное обитание в плотно набитых коробках, разделенных на секции тонкими перегородками, сделало людей подозрительными и агрессивными. Чужаков не любят нигде, потому что они становятся лишними претендентами в борьбе за свободное пространство и место под осветительными панелями. На кредитной карточке Стинова денег почти не оставалось. Однако у него имелось нечто более ценное – секретная информация о проводимых Комендантским отделом испытаниях запрещенного в Сфере огнестрельного оружия. За такие сведения могли убить, но их можно было и выгодно продать – нужно было только найти человека или организацию, которых это могло заинтересовать. Но на поиск требовалось время, которого у него как раз-то и не было.

– Где мы сейчас? – спросил Стинов.

– Сельскохозяйственная зона, – ответил информат лифта. – Сектор Мичурина.

Спускаться дальше не имело смысла. Ниже Сельскохозяйственной зоны находился только сектор с реакторами силовых установок, обеспечивающими энергией поле стабильности. Для того чтобы попасть туда, нужен специальный пропуск Совета сохранения стабильности.

– Остановись, – приказал Стинов лифту.

– Сектор Мичурина, третий уровень Сельскохозяйственной зоны, – сообщил лифт, открывая двери.

Выйдя из кабины лифта, Стинов оказался в узком пластиковом пенале с прозрачными, чуть затемненными стенками и низким, едва не падающим на голову потолком. По другую сторону перегородки залитые ярким светом бестеневых софитов тянулись кажущиеся бесконечными плотные ряды ровных грядок с невысокими зелеными кустиками какой-то овощной культуры. В двух шагах от дверей лифта стоял легкий раскладной столик – плоскость на тонких ножках. За столом сидели двое молодых, крепких парней в коротких светло-голубых куртках с эмблемами Информационного отдела на карманах – три пересекающихся золотых кольца на черном фоне.

– Так-так, – произнес один из них, беря в руки электрошокер на длинной рукоятке, что лежал перед ним на столе. – И кто же это к нам пожаловал? Что за гость такой?

Голос второго был менее приветливым:

– Для входа в Сельскохозяйственную зону необходима отметка бюро пропусков Информационного отдела в удостоверении личности, – сообщил он. – Если у тебя ее нет – можешь проваливать.

– Отметки у меня нет, – честно признался Стинов.

– А дубинка у тебя откуда? – спросил его первый, который был поприветливее.

Его внешняя доброжелательность объяснялась только тем, что он отсидел на вахте уже несколько часов, изрядно утомился скукой и хотел поболтать с незнакомцем, прежде чем выставить его из сектора.

– Эта? – Стинов приподнял резиновую дубинку, которую держал в руке. – С комендантами подрался.

Он признался в содеянном легко, без каких-либо опасений. О том, что между двумя самыми большими и влиятельными кланами Сферы – Информационным и Комендантским отделами – идет скрытая, но от этого не менее жестокая борьба за раздел зон влияния, знали даже дети. Комендантский отдел ориентировал свое основное внимание на жилых секторах. Информационный, помимо всего, что связано со средствами связи и обработки информации, для чего, собственно, он и был в свое время создан, успел подобрать под себя Сельскохозяйственную зону и большую часть секторов, в которых располагались научно-исследовательские лаборатории.

– И что же послужило причиной ссоры? – поинтересовался мрачный информационник.

Стинов оставил вопрос без внимания.

– Я хотел бы встретиться с кем-нибудь из руководства Информационного отдела, – с вызовом заявил он.

– Если ты рассчитываешь получить убежище, то зря стараешься, – сказал охранник. – У нас хватает проблем со своими нарушителями порядка. Так что лучше будет, если ты сам отсюда уберешься.

– У меня имеется информация, которая может заинтересовать руководство вашего отдела.

– Тебе, наверное, известно, сколько банок пива выпивает за ужином старший комендант твоего сектора? – усмехнулся доброжелательный охранник.

– Это очень важная информация… – начал было Стинов.

– Послушай меня внимательно, – перебил его другой охранник. – Нажми кнопку вызова лифта и исчезни с глаз моих долой. Если через тридцать секунд ты все еще будешь здесь, я вызову патруль.

– Можешь сделать это прямо сейчас, – решительно заявил Стинов.

– Я тебя предупредил, – устало вздохнул охранник и развернулся к стойке терминала инфо-сети.

Набрав сообщение, он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и уставился на Стинова.

Переминаясь с ноги на ногу, Игорь ждал, что произойдет дальше. Руки он держал за спиной, сжав ладонями концы дубинки.

Дверь лифта за его спиной раскрылась, и из нее вышли трое охранников.

– Этот? – указав на Стинова, спросил один из них.

Охранник за столом лениво кивнул.

Двое человек схватили Стинова за плечи. Третий, оказавшийся за спиной, вырвал из его рук дубинку и защелкнул на запястьях наручники.

Не говоря ни слова, охранники втолкнули Стинова в лифт. Один из них провел по контрольной щели универсальной карточкой, позволяющей провозить в лифте неограниченное число пассажиров, и назвал место назначения:

– Сектор Эйнштейна.

Стинов облегченно вздохнул.

Никогда прежде ему не доводилось бывать в секторе Эйнштейна, хотя это и был обычный жилой сектор со стандартной планировкой. Единственное его отличие от остальных заключалось в том, что в секторе Эйнштейна располагалось правление Информационного отдела. Когда в сопровождении охранников Стинов ехал на ленте движущегося тротуара, он с некоторым удивлением отметил, что центральный проход сектора Эйнштейна был чист и ухожен, а на стенах зданий отсутствовали намалеванные краской призывы и лозунги, являвшиеся неотъемлемыми атрибутами пейзажа любого жилого сектора.

Они вошли в подъезд четырехэтажного здания, выходящего фасадом в центральный проход. Один охранник сразу же куда-то исчез. Двое других провели Стинова по длинному коридору и втолкнули в маленькую комнатку без окон, в которой не было ничего, кроме узкой кровати, застеленной серым одеялом. Здесь охранники быстро обыскали Стинова, забрав все имевшиеся у него документы. Стинов не сопротивлялся, полагая, что после обыска его начнут допрашивать. Однако, сняв с задержанного наручники, охранники, так и не сказав ни слова, вышли из комнаты.

Хлопнула дверь, щелкнул запертый замок, и Стинов остался в одиночестве.

Сделав пару кругов по камере, Стинов лег на кровать. Приподняв повыше подушку, он положил голову на согнутый локоть правой руки и прикрыл глаза. Он безмерно устал, но нервное возбуждение, усиленное неопределенностью положения, в котором он оказался, не давало уснуть. Почему его заперли в одиночке? Чего он здесь ждет? Вызова к руководству Информационного отдела или же комендантов, которые придут, чтобы забрать беглеца?