История развития постуральной йоги – интереснейшая тема, слишком широкая для подробного рассмотрения в этой книге. Тем не менее стоит сказать, что йога в том виде, как ее знают и практикуют сегодня на Западе, то есть в виде квазиспиритуальной гимнастики, вовсе не восходит к Йога-сутре Патанджали, но является гибридом традиционных позиций йоги, шведской гимнастики и физподготовки британской армии. Более того, этот гибрид оказался настолько эффективным, что несколько лет назад правительство Индии озаботилось тем, чтобы классифицировать традиционные позиции йоги во избежание коммерческой спекуляции на их национальном достоянии.

Если есть на свете человек, более других ответственный за возникновение современной постуральной йоги, то это Тирумалай Кришна-мачарья, родившийся в Южной Индии в 1888 году. И еще, пожалуй, его шурин, Б. К. С. Айенгар, автор известной книги «Прояснение йоги», опубликованной в 1966 г., а также основатель успешной йога-франшизы[66]. Первой ученицей Кришнамачарьи стала уроженка Латвии 1899 г. рождения по имени Евгения Петерсон, более известная как Индра Деви. С 1947 по 1985 г. Деви всячески популяризировала йогу через свои книги – «Вечная молодость, вечное здоровье» и т. п.[67]. Она придавала йоге гламурный оттенок благодаря своим знакомствам с кинозвездами и сама стала наглядным подтверждением всех благ йоги (она умерла в Буэнос-Айресе в 2002 г. в возрасте 102 лет)[68].

История постуральной йоги подробно описана в книге Марка Синглтона «Тело йоги»[69]. Из нее мы узнаем, как в ходе борьбы за независимость Индии от Британии индийское правительство продвигало программы оздоровления нации. И таким образом, хатха-йога, практикуемая раньше отдельными энтузиастами, распространилась на все население Индии и за ее пределы.

Неврологическое общество, одно из крупнейших в мире, занимающихся профессиональным изучением мозга и нервной системы, опубликовало брошюру под названием «Ключевые понятия неврологии»[70]. Там в доступной форме изложены современные представления неврологии о взаимосвязи между разумом и мозгом. Основной вывод состоит в том, что весь субъективный опыт человека, вся эмоциональная и познавательная деятельность и ощущение своего Я связаны с работой мозга. Обычно это понимается в том смысле, что мозг порождает разум, но такая интерпретация неверна. Здесь имеет место двусторонняя взаимосвязь, а не причинно-следственная связь.

Остановимся на этом подробнее, принимая во внимание, что разграничение между этими видами связи принципиально для рассмотрения феномена сиддхи.

Суть в том, что взаимосвязь не предполагает преобладания одного над другим. Иначе говоря, если два объекта тесно связаны друг с другом, из этого еще не следует, что один из них непременно порождает другой. Вот простой пример: в течение дня цветы поворачиваются к солнцу, но это не значит, что они заставляют солнце двигаться. Лесные пожары и пожарники находятся в одном и том же месте, но это не значит, что пожарники вызывают пожары. Это тривиальные примеры, но есть и более специфические.

Тема эта важна уже потому, что неврология не может объяснить природы формирования субъективного знания. Например, непосредственного знания того, какой вкус у лимона или на что похож и какие чувства вызывает закат солнца. Некоторые ученые полагают, что когда-нибудь, возможно благодаря усовершенствованию сканирования мозга и новым аналитическим технологиям, мы обнаружим механизмы, с помощью которых мозг в буквальном смысле порождает субъективный опыт. Ученые считают, что тогда мы сможем создавать роботов с уникальными личностными характеристиками или подключать наше сознание к машинам, и таким образом мы (а точнее, самые богатые из нас) сможем жить вечно в блестящих металлических телах (пока у них не сядут батарейки).

Но сегодня этот долгожданный «механизм сознания» остается тайной, не только из-за инженерных сложностей, но и с точки зрения философского знания. Вопрос о том, как субъективный опыт может порождаться неодушевленной материей, остается «серьезной проблемой» философии разума[71]. Все больше ученых склоняется к мнению, что усилия, направленные на обнаружение такого механизма, являются, по сути, категориальной ошибкой, то есть направлены не по адресу.

Категориальная ошибка означает совместное рассмотрение неких явлений, якобы относящихся к одной категории, когда в действительности это не так. Например, вопрос: «Каков квадратный корень из 16» является разумным, поскольку извлечение квадратного корня – это процесс обработки числа, а 16 – это число. Но вопрос: «Каков квадратный корень яблока» будет некорректным, поскольку в нем смешаны различные категории. Аналогично вопрос о том, каковы механизмы нервной системы, порождающие субъективный опыт, может быть категориальной ошибкой, поскольку такой вопрос предполагает, что объективное и субъективное относятся к одной категории. Если же это не так, тогда поиск физических механизмов формирования опыта лишен смысла.

Пока «серьезная философская проблема» продолжает ставить в тупик неврологов, имеет смысл заметить, что были обнаружены неврологические соответствия для некоторых видов мистического и спиритуального опыта[72]. Это позволяет предположить, что сообщения об измененных состояниях сознания не сфабрикованы. Они реальны в том же смысле, в каком наше восприятие реальности связано с работой мозга, и значит, люди, сообщающие о спиритуальном опыте, могут говорить правду. Однако современные технологии не позволяют нам определить, является ли такой опыт специфической галлюцинацией.

С точки зрения психиатрии люди, сообщающие о видениях мистического или религиозного характера, таких как выход за пределы физического мира, могут страдать от мозговой дисфункции под названием сверхрелигиозность[73], проявляющейся в одержимости религиозными концепциями. Повреждения определенных участков мозга, к примеру теменной коры, способны нарушать ощущение присутствия «здесь» и «сейчас», что, в свою очередь, может вызвать определенные странности поведения, которые, скорее всего, будут восприняты не как свидетельства «реального» мистического опыта, а как симптомы заболевания.