Ноги пленника обматывали цепи, впивающиеся в щиколотки острыми шипами, а по ступням что-то стекало, но такой крови он еще никогда не видел… Голени словно вымазали в жидком золоте. На автомате Нико сфотографировал то, что увидел, как и велел Винсент.

– Один из твоих ключиков подойдет и сюда, – вдруг раздался внутри него голос. – Доведи уж до конца.

Губы узника оставались сомкнутыми. Но он сказал это ему. Не могло показаться.

И Нико послушался, сам не поняв, как. Будто его плавно согнула чужая воля. Парень присел перед ним, чувствуя страх и одновременно какое-то благоговение. Этот трепет возник как естественная реакция организма. Подходящий по размеру ключ легко вошел в паз.

Щелчок – и с узника спали кандалы.

А у входа раздался уже знакомый ненавистный писк. Значит, королевская конница близко… В потрескавшемся лице карлика прорезалась странная улыбка.

– Иди же. – Глаза сверкнули, как полуденное солнце в небе. – Ты – молодец. Вы найдете выход здесь, под землей.

Нико почему-то не хотелось больше никого выпускать. Он был потерян… Правильно ли он поступил? Прав был Рашкевич: они же ничего не знают об этих заключенных. Зачем он вообще это сделал?

Охранники просочились в подвал один за другим и быстро заполнили узкий коридор. Винсент унесся вместе со своим заложником навстречу дребезжащему крику неизвестного пленника… Помощи ждать было неоткуда. А карлик без всякого страха продолжал стоять на месте. Нико побежал прочь, но за спиной вдруг разлилась тишина.

Где выстрелы?

Один раз он обернулся – и увидел, что охрана беззвучно падает на пол. На ногах держался только один из врачей, странно размахивая руками и словно сопротивляясь чему-то невидимому. В тусклом свете ламп виднелась кровь, вытекающая из его ушей и глаз, а заключенный – живой и невредимый – застыл напротив него, упершись ладонями в колени. Внутри Нико звучал его смех, в котором чудились серебряные колокольчики…

Дальше ему смотреть не хотелось.

– Тут есть выход… мне сказал один пленник! Где-то под землей… Слышишь?!

– Кого вы выпустили?! Кого? – стал вопрошать Рашкевич, бешено завертев глазами.

Внезапно свет под потолком замигал. Система энергоснабжения тюрьмы была выведена из строя, но лампы горели, только стали тусклее. Значит, есть резервный блок питания. Насколько его хватит? Успеют ли они протянуть это время?

Растерянно Винсент уставился на врача.

– Чем вы тут занимаетесь? Ваши двери из картона, но за ними – якобы самые опасные преступники…

Ему вдруг вымученно улыбнулись, и последовал ответ:

– Все равно не поверишь…

– Попробую.

– Тут содержатся боги, – с той же улыбкой ответил Тео. – Древние могущественные создания. Двери не имеют никакого значения, на узниках другие цепи.

– Это какой-то эксперимент? – спросил Винсент. – Или вы просто издеваетесь над людьми?

Он не верил. Рашкевич издал клокочущий смешок или всхлип. Охрана в памяти Нико, как на заевшей перемотке, падала на пол снова и снова, синхронно…

– Он… не врет, – тихо заметил он. – Я случайно выпустил… бога. Хотя хотел просто заснять. Не знаю, как так вышло, меня словно накурили. И теперь он в этих коридорах, только что уложил всю охрану!

– Только не это… – начал несвязно бормотать Рашкевич.

– Бог? – с интересом спросил Винсент, даже не обратив внимания на оплошность Нико. – Я хочу на это взглянуть. Где он?

Парень оглянулся.

– Он… был тут… Какой-то карлик в золоте. Очень худой…

Винсент двинулся назад, таща Рашкевича как тряпичную куклу. Что бы сейчас ни происходило, ему это стало нравиться.

– И где ваш божок? Ну?

Его голос звучал развязно, с отзвуками необъяснимого остервенения. Как будто все ему были должны. Да что творится у этого типа в голове?…

Из глубины снова донесся жуткий крик, и Нико зажал уши.

– А там кого вы держите? Минотавра? – фыркнул предводитель, оглянувшись. – Ты сделал снимки? Скинь их нашим прямо сейчас… А я хочу поговорить с богами.

Нико отвел руки от головы и судорожно затыкал в кнопки телефона. Но связи под землей не было. Значит, «Армия» и трансляцию с камер не получает…

Оставив в покое бесполезный телефон, он прислушался. В воцарившейся ненадолго тишине снова проступил тонкий, пленительный зов. Он шел сквозь ближайшую дверь. Захотелось хотя бы одним глазком посмотреть на того, кто за ней. Зачатки контроля слабо сопротивлялись, но что-то было сильнее него. Нико начал неуклюже подбирать ключ к ближайшей камере. Послышались шаги Винсента…

Отворилась полутемная комната с очередной пленницей.

– Охренеть, – прокомментировал Винсент. – Вы держите на цепи детей?

На него таращились без всякого выражения из-под спутанных янтарных волос. Золотистый взгляд казался пустым и безжизненным. Сколько ей лет? Ребенок? Или бог? Под кожей проступали нежные кости, и кандалы были тяжелее, чем ее лодыжки…

– Я тебе помогу, – тихо сказал Нико.

Заключенная взглянула на него как в полусне. Теперь он был уверен, что из ее глаз струится свет. Вокруг ее век – золотистая пыльца… Он уже верил во все, что рассказал врач.

Не верил только Винсент.

Шаткой походкой девочка вышла из камеры, и вдруг Рашкевич конвульсивно задергался. От неожиданности Винсент разжал руку и уронил пистолет. Хакеры ощутили странную силу, эпицентром которой была эта кроха. Рашкевича резко подбросило к потолку и с тяжелой силой ударило о пол.

Раздался неприятный хруст, и наступила тишина.

Винсент, следящий за этим с хладнокровным интересом, взглянул на пленницу со смесью уважения и неугасающей иронии.

– Так ты и есть бог, малышка? – спросил он без страха.

Она подслеповато уставилась в его сторону, и в этом взгляде было что-то страшное: так смотрят в пустоту.

– Ты скоро умрешь, – вдруг беззвучно сказала она ему. – Твоя душа проделает странный путь, но вернется сюда. Ты останешься в этих стенах.

Нико не слышал этих слов, они предназначались Винсенту. Девочка развернулась и пошла на крик невидимого пленника.

Тогда Винсент сам стал выпускать оставшихся. Он не ощущал в них угрозы, более того, ему нравилось устраивать бардак. Все узники были похожи: низкий рост, золотистая кожа и мерцающие желтые полукружия вокруг век. В молчании они разбредались, излучая теплое мерцание. Унылый подвал тюрьмы словно наполнился светлячками.

Итак, что у них имеется: тюрьма «Прометей» держит в своих клетках каких-то опасных позолоченных гномов.

На автомате Нико делал по снимку каждого заключенного, но фотографии получались плохого качества.