Публикацию книги, он предварил предисловием, написанным на листах под грифом Военного министерства:

В тот период Черчилль был слишком занят, чтобы сосредоточиться на военных кошмарах. В его подчинении находилось 1100 военных кораблей, и каждую неделю с верфей приходило пополнение. Но все они были слишком уязвимы. 22 сентября 1914 года сразу три крейсера были потоплены немецкой субмариной. В октябре затонул боевой линкор «Бесстрашный», а вскоре еще два крейсера были уничтожены в проигранной битве близ порта Коронель. Общие потери достигли более четырех тысяч человек. В Средиземном море британцам не удалось потопить два немецких военных корабля, следовавших в Стамбул, эта неудача вдохновила Турцию: она вступила в войну на стороне Германии. Дважды немецкий флот предпринимал молниеносные атаки (с последующим отступлением) на прибрежные города графства Йоркшир. Тот факт, что военно-морской флот обеспечил транспортировку шести британских дивизий, не потеряв ни одного человека, был принят как должное, хотя в действительности это было серьезным успехом. Черчилль отправил в южную Атлантику быстроходные крейсеры, он стремился к реваншу за поражение при Коронеле – и добился его в битве близ Фолклендских островов: вся немецкая эскадра была отправлена на дно. И это тоже было воспринято как должное. Публика требовала отчета о действиях Великой армады и отказывалась понимать, почему безоговорочная победа все еще не достигнута. Почему не случилось нового Трафальгара? Где новый Нельсон? В первой половине сентября французам удалось отстоять Париж, одержав победу при Марне, а Британии все еще было нечем похвастаться: за исключением Китченера и Черчилля, все были уверены, что эта война будет короткой и вскоре завершится победой.

Неудовлетворенность общества нарастала, и Черчилль решился на авантюру. Он сформировал дивизию морских пехотинцев и создал военную базу в Дюнкерке, разместив там воздушную эскадру, он наладил производство роллс-ройсов, бронированных стальной проволокой, своего рода танков. Когда кабинета министров достигла новость, что бельгийские города Остенд и Антверпен намерены сдаться, открывая подступы к Британии и поставив под вопрос ее дальнейшее участие в войне, Черчиллю, как зеленому добровольцу, приказали отправиться в Антверпен и принять на себя командование операцией. Он подчинился и пережил ужасные минуты, бросая в бой все имевшиеся в его распоряжении артиллерийские орудия и всех мужчин, способных держать оружие. Потом он не без иронии описал свои милитарные импровизации в книге «Мировой кризис». Его штаб-квартира располагалась в лучшем отеле города, он разгуливал в плаще и фуражке, и в течение недели он удерживал город. За эту неделю были укреплены три ключевых французских порта. Однако на его предложение покинуть свой лондонский кабинет и принять команду на месте министры ответили отказом (несмотря на согласие Китченера), и Черчилль был отозван. Антверпен пал, две тысячи британских солдат были убиты или оказались в плену, а Черчилль был обвинен в поражении. Претензии предъявляли главным образом консерваторы и старые генералы. Клемми, родившая тем временем дочь Сару, тоже оказалась в стане критиков. Один лишь премьер-министр отозвался о нем с похвалой: «Он стоек и находчив, и эти два качества я ценю в нем более всего».

Позже Черчилль писал, что «груз войны» давил на него тяжелее всего в последние месяцы 1914 года. Как только огромные и все более увеличивавшиеся в размерах армии остановили свое продвижение и кровавая позиционная война пришла во Фландрию, Черчилль стал опасаться, что его ночной кошмар превратился в реальность: война, бесконечная и бессмысленная, в которой будет потеряно все и не приобретено ничего и которая закончится крахом Европы и ее империй. Британскому флоту ценой больших усилий удалось заблокировать Германию и удержать превосходство в океане. Германия была лишена возможности нанести последний удар. Командующий флотом адмирал Джеллико был осторожен, – Черчилль полагал, что чересчур осторожен, – но Джеллико был уверен, что нельзя выиграть войну, рискуя, зато, однажды ошибившись, можно «проиграть все в один день». Как вернуть войне темп? Черчилль спросил Асквита 29 декабря 1914 года: «Неужели не существует иной альтернативы, кроме как отправлять наши армии грызть колючую проволоку во Фландрии? Неужели всю мощь флота нельзя сосредоточить в одном ударе?»

Ответ могла дать Россия, с ее неисчерпаемыми человеческими ресурсами, с ее черноморскими портами, через которые предполагалось поставлять большие партии оружия, в особенности тяжелой артиллерии. Но для этого нужно было выбить из войны Турцию или, по меньшей мере, очистить Дарданеллы, открыв проход британским и французским грузовым судам. Именно это предлагал Черчилль в своей записке Асквиту в конце 1914 года. Он предложил и альтернативное решение: вторжение в Шлезвиг-Гольштейн, который Германия отвоевала у Дании во время правления Бисмарка. Это означало вступление в войну Дании, а возможно и всей Скандинавии, и это открывало пути сообщения с Россией. Черчилль предпочел атаковать Стамбул, это было легче, если иметь в виду подавляющее франко-британское превосходство в Средиземном море, кроме того это означало вступление в войну балканских стран, Греции, Румынии и Болгарии, возможно, Италии.

В принципе, так и произошло. Но сейчас, глядя назад, становится понятно, что британский премьер Асквит не умел вести войну такого уровня. Что вообще представляли собой британские премьеры? Абердин превратил участие Британии в Крымской войне в жуткую неразбериху. Питт печально прославился в ходе континентальной войны против наполеоновской Франции. В течение шести мирных лет Асквит проявил себя искусным лидером, он умело руководил Палатой общин и кабинетом и провел Британию через несколько кризисов. Но у него не было никакого представления о том, как победить в мировой войне. Он собирал министров, отдавал приказы чиновникам, но потом расслабился и окончательно сосредоточился на бридже и любовных письмах Венеции Стенли. Теперь уже ясно, что ему следовало уступить власть молодому и энергичному Ллойду Джорджу или сформировать временное военно-мобилизационное правительство. Он должен был собрать коалиционный кабинет, таким образом объединив нацию. Но он не сделал ни того, ни другого, ни третьего.