Мы с Джейн сегодня весь день веселились и, прогуляв лекции, наливались дешевым выдохшимся сидром в студенческом союзе. А вот теперь вышли подышать свежим воздухом, отчего меня еще больше развозит. Чтобы не упасть, я непроизвольно хватаю Джейн за плечо.

– Осторожнее! – Она помогает мне выпрямиться и кидает окурок на тротуар. И с ухмылкой говорит: – Упс! Похоже, мы слегка перебрали сидра. – И деликатно рыгает.

– Ну ты и свинья! – Я буквально захлебываюсь от смеха.

Взявшись за руки, мы потихоньку направляемся в сторону дома. Провести вместе с лучшей подругой целый день было здорово, но чем больше я пьянела, тем сильнее мне хотелось ей во всем признаться. То, что сейчас со мной происходило, было настолько странно и необъяснимо, настолько грандиозно, что мне определенно не следовало скрывать это от Джейн.

Но когда мы рука об руку бредем домой, я даже рада, что промолчала. Мы идеально провели время, и я не хотела все портить. Джейн помогла мне справиться с душевной болью последних нескольких лет, но я, не в силах терпеть ее доброту, постепенно отгородилась. Однако сегодняшний день оказал на меня благотворное воздействие, наша дружба словно получила новый импульс, и, хотя я точно знала, что это никак не отразится на нашем будущем, мне было чертовски хорошо.

Я иду, глотая слезы. И не замечаю, что мы уже успели преодолеть две мили, отделявшие нас от дома, и даже немного протрезветь. Но когда Джейн открывает входную дверь, я непроизвольно напрягаюсь.

Что, естественно, не ускользает от внимания Джейн.

– Послушай, ты должна с ним поговорить.

– Знаю. Но что, если он не пожелает со мной разговаривать? Что, если я все неправильно поняла и этот поцелуй – ошибка, совершенная по пьяному делу, и теперь он хочет все забыть?

– Ну а как тебе другой вариант? Что, если ему просто неловко? Ведь романы между соседями принято считать чем-то банальным, и он, так же как и ты, не знает, что с этим делать. Может, вам просто стоит поговорить друг с другом.

– Нет, это исключено. Он первый поцеловал меня и сказал, что будет по мне скучать. Я его за язык не тянула. Сейчас его очередь. Он должен прийти и объяснить, почему меня избегает.

Джейн испытующе смотрит на меня и пожимает плечами:

– Ладно, я свое дело сделала. И теперь умываю руки. Но ты мое мнение знаешь. Мой тебе совет: прислушайся к своему внутреннему голосу.

Я киваю, мое лицо каменеет. Джейн молча открывает дверь, включает свет. Из гостиной доносятся голоса, громкий смех, тихое бормотание телевизора. Мы идем по коридору, который кажется мне бесконечным. Подходим к гостиной, распахиваем дверь. Я с трудом сдерживаю крик.

На диване свернулся калачиком Эд. Рядом с ним, в кольце его рук, лежит с самодовольным выражением лица – как, бишь, ее? Как я могла забыть?! Ведь в тот день она изменила мою жизнь, и все же ее имя выскочило из головы. За неимением лучшего варианта, я называю ее Большие Сиськи.

Роб сидит развалившись на другом диване с открытой банкой пива в руках и болтает с Эдом.

А я не могу отвести глаз от Эда. Мой Эд обнимает другую, не меня, а другую девушку, буквально через несколько дней после того памятного поцелуя. С тех пор я ни о чем другом не могла думать, а ему все до лампочки! Мне словно дали под дых, я хватаюсь за спинку дивана, чтобы не упасть. Реакция, конечно, не слишком адекватная, так как я все знала заранее. Но разве от этого легче?

Тогда, в 1994 году, я провела с ними вечер, сделав вид, будто ничего не заметила, а потом рано ушла к себе, чтобы всласть поплакать в постели.

Но на сей раз все будет по-другому. Я попробую кое-что предпринять, а там поживем – увидим. Конечно, мысль о том, что какая-то мелкая деталь из прошлого, возможно, способна предотвратить смерть человека в 2013 году, кажется дикой, но, если это не так, тогда почему я здесь?

Я сажусь и начинаю ждать подходящего момента. Эд по-прежнему отказывается на меня смотреть. Джейн ловит мой взгляд и вопросительно кивает, но я, покачав головой, небрежной походкой покидаю комнату. А потом, как последняя идиотка, меряю шагами кухню и прислушиваюсь к звукам сливного бачка. И когда кто-то сливает воду в туалете, выхожу в коридор и оказываюсь возле двери в туалет как раз в тот момент, когда оттуда выходит Эд. Он буквально сбивает меня с ног, наши плечи соприкасаются.

– Ой, прости! – Он опускает глаза и поворачивается, чтобы уйти.

– Эд… – настойчиво говорю я.

Эд вопросительно поднимает брови:

– Зои?

Сердце колотится так сильно, что звук этот отдается в кончиках пальцев. Я перевожу дыхание:

– Эд, ты не можешь вечно игнорировать меня. Ты сам это прекрасно знаешь. И у меня вопрос. Почему ты упорно делаешь вид, будто между нами ничего не было и того поцелуя тоже?

Мои слова подействовали на Эда как пощечина. Впрочем, так ему и надо. Пусть теперь тоже помучается. Но я в любом случае от него не отстану. От волнения слегка кружится голова, ведь брать быка за рога вовсе не в моих правилах.

– Я вовсе не делаю вид, я… – Он стоит, смущенно потупившись, затем поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. – Извини, Зои. Я сам не понимаю, что делаю. Ты мне действительно очень нравишься, но это только… – Он снова замолкает; у него такой виноватый вид, что я начинаю потихоньку оттаивать.

– Боже мой, Эд! Я только хотела узнать, почему ты меня избегаешь после… ну, после того, как поцеловал меня.

– Извини. Мне действительно очень жаль. Я знаю, что вел себя как форменный придурок. Но я не хотел, чтобы остальные заметили. Не хотел, чтобы они догадались, что между нами что-то есть.

– Да неужели? Я, собственно, о том, что между нами что-то есть. – Мой голос звучит уже гораздо мягче, и Эд улыбается:

– Ничего нет. Полагаю, что нет. Хотя я предпочел бы обратное.

– Ты серьезно? – Мне становится трудно дышать.

– Вполне, – кивает Эд. – Просто я не уверен, что сейчас самое подходящее время.

У меня больно сжимается сердце, голос предательски дрожит.

– Из-за нее? – Я тыкаю пальцем в сторону гостиной.

– Эми? – У Эда хватает такта сделать виноватое лицо.

– Да. Эми.

– Господи, ну конечно же нет! Не из-за нее. Я хочу сказать, что она классная и вообще, но… она всего лишь друг. Честное слово. Девушка из универа. Дело вовсе не в ней, нет. Это… – (Я терпеливо жду продолжения.) – Зои, сейчас не самое подходящее время. Извини, если можешь. Мне очень жаль.

Я опускаю глаза, глотая слезы. На душе непонятная тяжесть, хотя я отлично знаю, что в конце концов мы будем вместе. Но невыносимо больно слышать эти слова из его уст. Я хочу сказать Эду, что время никогда не бывает подходящим и жизнь слишком коротка, чтобы оставлять наши отношения на потом. Хочу, но не могу, да и вообще, стоящий передо мной восемнадцатилетний юноша вряд ли станет меня слушать. Зачем ему это? Поэтому я тяжело вздыхаю и говорю: