Но ничего этого я не говорю. Я медленно кладу голову на подушку, закрываю глаза, делаю вид, будто засыпаю. Мама встает и тихонько выходит из комнаты.

Небо затянуто облаками, легкий ветерок раздувает волосы, которые падают мне на лицо. Запыхавшись, я везу коляску вверх по крутой тропинке и на секунду останавливаюсь, чтобы перевести дух.

С вершины холма передо мной открывается вид на Лондон, простирающийся внизу, насколько хватает глаз. Вдалеке, над районом Канэри-Уорф, нависают грозовые облака, и я зябко ежусь.

Поставив сумку на скамью, я оглядываюсь по сторонам. Погодные условия не располагают к прогулкам, сегодня здесь не так многолюдно, как обычно, что меня радует. Это упрощает мою задачу.

– Мама, шаики, – улыбается Эдвард и тянет ручонку вверх.

– Да, дорогой, мамочка взяла с собой воздушные шарики.

Я отвязываю от ручки коляски связку воздушных шаров, затем опускаю их вниз, на уровень его глаз. Он протягивает пухлую ладошку, толкает шарик и со смехом смотрит, как тот набирает высоту.

– Еще! – кричит он, заливаясь смехом.

– Хорошо, милый. Хочешь вылезти из коляски?

– Да-а!

Стараясь не выпустить рвущиеся из рук шарики, я расстегиваю ремни коляски, и Эдвард осторожно вылезает. Я сажусь на скамью, он плюхается рядом.

– Ладно, а теперь мы выпустим шарики в небо, где они встретятся с папочкой, – объясняю я, Эвард мрачно кивает. – Будем надеяться, папочка поймает один, догадается, что это от нас, и будет знать, что мы его любим. Ну как, сделаем это?

– Да-а-а!

Я вручаю Эварду шарик. Малыш крепко сжимает веревочку.

– Ладно, – говорю я. – Когда я скажу «отпускай», ты должен его отпустить. Раз, два, три, отпускай!

– Отпускай! – кричит Эдвард, разжимая руку.

Воздушный шарик, подхваченный порывом ветра, дрейфует влево, а затем поднимается вверх. Мы молча наблюдаем за ним, затем я выпускаю еще один, а потом еще и еще, пока все восемь не взмывают высоко в небо.

– Папа! – Эди тычет коротеньким пальчиком вверх.

Я с улыбкой сажаю сына на колени, прижимаю к себе:

– Да, дорогой. Там наш папочка.

И вот так мы сидим до тех пор, пока последний шарик не исчезает из виду. Тем временем начинает потихоньку холодать, становится неуютно.

– Ладно, а теперь, пожалуй, пора домой, – говорю я.

Я усаживаю Эдварда обратно в коляску и, погруженная в свои мысли, медленно спускаюсь с холма. Мне очень хотелось сделать это без посторонних: отметить вторую годовщину со дня смерти Эда вдвоем с сыном. И вот теперь мне вдруг становится одиноко, и я уже жалею, что не пригласила пойти с нами маму, папу или Сьюзан.

Но, по крайней мере, я увижу их позже. В прошлом году все было ужасно: Эдварду исполнилось три месяца, когда мы организовали поминальную службу в день смерти Эда. Тогда я была вся на нервах и непрерывно плакала. В этом году, решив сделать этот день особенным для своего сына, я привела его в Александра-палас, где мы с Эдом когда-то провели столько счастливых часов, чтобы выпустить в небо воздушные шарики в память об отце, которого мой мальчик никогда не знал. Конечно, Эдвард был слишком маленьким и не мог все понять, но он с таким восторгом наблюдал за полетом шариков в небе, что это того стоило.

Позже состоится поминальная служба в присутствии родственников и близких друзей. Джейн помогла мне с организацией, за что я ей бесконечно благодарна. После смерти Эда она всегда была рядом. И теперь я даже не представляю, что бы без нее делала.

Задумчиво улыбаясь, я возвращаюсь домой, чтобы успеть подготовиться. Я очень долго к этому шла и сейчас наконец готова принять тот факт, что мне предстоит продолжать жить без Эда.

Как бы там ни было, он оставил мне бесценный дар, лучше которого не бывает.

Для меня писать заключительную часть с благодарностями в своей книге – все равно что для актера составлять речь в честь вручения «Оскара»: это нечто такое, о чем ты мечтал, но не верил, что сбудется.

В первую очередь мне хочется поблагодарить своих славных, чудесных первых читательниц Серену и Зои (хотя единственное, что роднит ее с главной героиней, – это имя!), чей энтузиазм помог мне продержаться и завершить книгу. А еще я безмерно благодарна талантливой Кэти Риган, научившей меня видеть за деревьями лес, ну и само собой, своим терпеливым друзьям, выслушивавшим мои бесконечные разговоры о книге, в том числе Саре Джи, Рейчел и Викс, которые, несомненно, приняли на себя основной удар.

Эта книга так и осталась бы лежать в виртуальном нижнем ящике письменного стола, если бы не Джудит Мюррей, которая не только блестящий агент, но и на редкость прекрасный человек. Она сразу разглядела во мне, Зои и Эде определенный потенциал и помогла выкристаллизовать мои замыслы. Поэтому спасибо тебе, Джудит, за то, что способствовала воплощению в жизнь моей мечты. Ну и конечно, отдельной благодарности заслуживают сотрудники «Green and Heaton», в частности неукротимая Кейт Риззо, с ее упорством и трудолюбием.

Мне хочется поблагодарить замечательную команду «Pan Macmillan», они очень тепло приняли книгу и даже поплакали (простите!) над ней, что стало для меня колоссальной поддержкой, но особенно своего блестящего редактора Викторию Хью-Уильямс, которая поделилась со мной парочкой собственных секретов, как заставить читателей плакать, и помогла довести до ума окончательный вариант моего произведения.

Кроме того, нашлись добрые люди, уделившие мне время, чтобы обсудить ряд аспектов в ходе моего исследования, и среди них – Эндрю Тейлор из благотворительного общества и Софи Франклин из клиники «Zita West». Особой благодарности заслуживает моя подруга Джо Литтлджон, поделившаяся со мной своей историей. Что помогло мне правдиво описать страдания Зои из-за бесплодия.

Ну и конечно, остается еще много других людей, достойных благодарности, включая моих чудесных родителей, которые учили меня всегда идти за своей мечтой. И в заключение я хочу сказать сердечное спасибо своему мужу Тому, благодаря безграничному терпению и доброте которого я сумела закончить книгу. Том, без тебя я никогда бы не справилась, пусть ты так и не прочел мой шедевр…

И отдельное спасибо вам, Джек и Гарри, за то, что всегда вдохновляли меня.