– Вы ещё не видели хозяйку! – усмехнулся Шератон. – Мадемуазель Мими – управляющая отелем – весит килограммов сто, не меньше, а усы у неё длиннее твоих… Я молчу про её характер!

Коты поблагодарили Шератона-Кошкотеля. Тот поклонился и галантно поцеловал лапку Жозефине. Увидев это, Луноброд и Додо ревниво насупились. Затем коты ловко вскарабкались по пожарной лестнице отеля на пятый этаж, где располагалась комната Гастона.

– Вот он, смотрите! – воскликнул Додо.

Через грязное окно можно было разглядеть дворецкого, который склонился над небольшим письменным столом.

Чемодан лежал на кровати нераспакованным, а мужчина держал в руках страницы из дневника господина де Бульона. Казалось, дворецкий был погружён в глубокую печаль.

– Почему он такой грустный? – спросила Жозефина.

– Да, странно! – заметил Додо.

– Тссс! – шикнул Луноброд. – Вот она! Улика, которую мы искали!

И вправду, прямо на глазах у котов Гастон достал из кармана пожелтевший конверт. В нём лежала крошечная зелёненькая бумажка. Гастон положил её на ладонь. На марке были изображены король и королева. Картинка была презабавной – у короля кожа была гладкой, как у младенца, а вот королеву украшала… пара колючих чёрных усов!

– Да ведь это «Усы королевы»! – радостно воскликнул малыш Помпончик. – Ха-ха-ха!

Луноброд отвернулся от окна:

– Осталось лишь арестовать Гастона, и тогда Бонне выйдет на свободу! Живо дуем в полицию! Нужно убедить этого болвана Рампье, что он должен прийти сюда!

– Бежать в полицию?! – ужаснулся Додо. – Да ведь это пёс знает где! Мы и так целый день гоняемся по городу, не жалея лап! Сначала за горничной, потом за обивщиками, вдовой де Бульон, Кошколовом и вот теперь ещё этот дворецкий…

– Не будь занудой, Додо! – мяукнула Жозефина. – Бег – отличное средство, чтобы сохранить кошачью грацию и стройность. Ну же, бежим наперегонки в полицейский участок!

– А кто прибежит последним – блохастик! – взвизгнул довольный Помпончик.

В участке, как обычно, царила страшная суматоха: всюду сновали полицейские агенты, жулики в наручниках, журналисты с ручками за ушами, фотографы с огромными аппаратами на шеях, элегантные дамы, пришедшие заявить о краже или ограблении… Когда Луноброд с котами добежали до участка, небо Парижа всё ещё было затянуто сизой плотной мглой.

– Меня бросает в дрожь от одного вида полиции, – признался Додо, шмыгнув в дверь участка.

Надо сказать что Марсельезыч, как и все бездомные коты, то и дело нарушал закон. Он вечно был в бегах – сначала воровал еду, а потом уносил лапы от правосудия!

– Я тоже боюсь… Столько пустолаек вокруг! – отозвался малыш Помпончик, с ужасом рассматривая полицейских собак – те громко лаяли и грызли кости.

Луноброд оглядывался по сторонам в поисках кабинета инспектора Рампье, как вдруг из-за закрытой двери донёсся знакомый голос:

– Вы – полное ничтожество, бездарь и болван!

– Да как вы смеете, мадам де Бульон… – возмутился тонкий голосок Рампье.

– Смею, ещё как смею! Прошёл целый день, а вы так и не нашли марку! Я буду жаловаться начальству! Вы у меня попляшете! Будете махать палочкой на перекрёстке…

Луноброд подмигнул своим друзьям, и коты подкрались к двери кабинета.

За столом сидел дрожащий от страха инспектор Рампье. Над ним грозно нависла госпожа де Бульон – она просто взрывалась от злости.

У ног Рампье лежал пёс Кошмар – его поводок был привязан к стулу инспектора. По счастью, пёс клевал носом и был весьма рассеян.

– Гм… Как же нам заманить Рампье в отель? – спросил Луноброд.

– Да запросто! – ответил Помпончик, не веря, что это может представлять трудность для взрослого кота.

Не прошло и минуты, как дерзкий котёнок загорланил обидную песенку:

Песенка запоминалась легко, и очень скоро Луноброд, Додо и Жозефина весело распевали её хором.

Сонный пёс замер в нерешительности, затем открыл один глаз и поднял ухо. Несколько минут он внимательно слушал и наконец сообразил, что пели про него, а слова были просто возмутительными… Тут пёс начал тихо звереть. По мере озверения глухое рычание Кошмара становилось всё громче и громче.

– ГРРР… ГРРР… ГРРР…

Наконец, толстопузый бульдог, кипя от возмущения, вскочил на кривые лапы.

Можете себе представить, что произошло потом: наши коты мигом развернулись и дали такого стрекача, что только лапы засверкали! Кошмар, хоть и не отличался сообразительностью, всё же решил не упускать столь лёгкую добычу и с визгливым лаем бросился за котами.

Да вот незадача – пёс совсем забыл, что его поводок привязан к стулу Рампье.

…Инспектор вылетел на стуле из своего кабинета как пробка из бутылки.

– ГАВ! ГАВ! ГАВ! – яростно залаял Кошмар.

– Помогитееее! – завизжал Рампье.

– Стой, негодник! – крикнула вдова де Бульон – она ещё не отругала инспектора как следует! Слюнявый бульдог, резко рванув с места и потащив за собой инспектора, прервал яркую речь вдовы. Какое оскорбление!

Додо на бегу подмигнул Помпончику.

– Теперь мы повеселимся! – объявил он. Бродяга прошмыгнул под ногами у полицейского, прыгнул на стол и скинул на пол пухлую папку с бумагами. Помпончик тотчас понял, что надо делать – он вскочил на колени к даме, увешанной бриллиантами, затем вскарабкался на деревянную картотеку и, сиганув вниз, с визгом прокатился по всему мраморному полу…

Кошмар, брызгая слюной, вприпрыжку кинулся за котами. Рампье полетел на стуле за псом. За ними вслед помчалась вдова де Бульон, лихо размахивая сумочкой из крокодиловой кожи.

Наши мяуки выскочили из полицейского участка и понеслись по улицам Парижа, круша всё на своём пути и то и дело оглядываясь – посмотреть, гонятся ли за ними. О да, за ними гнались, да ещё как! Уходя от погони, Луноброд сбил с ног двух официантов и одну продавщицу цветов, Жозефина опрокинула корзинку с овощами и две картины, Додо плюхнулся в свежий цемент, загубив работу бедного каменщика, а Помпончик налетел на таксиста, который мирно ждал клиентов.